Эликсир для Жанны д’Арк

– И там, и там. Ладно, идем искать кости.

Лаврову не терпелось убедиться, что она не ошиблась и под слоем снега в земляной яме лежат тела исчезнувших девушек. Теперь Прозорину не отвертеться. На его совести не только Снежана, но и Лиза с Зиной, и недавно погибшая Ирина Кротова. Должно быть, тело последней жертвы он собирался спрятать в том же погребе, но его спугнули. А он сделал вид, что случайно наткнулся на труп.

– Хитрый, мерзавец!

– Ты о ком?

– О Прозорине, – хмуро произнес сыщик. – Даже если откопать трупы, поди докажи, кто убийца. Душегуб от всего открестится. А мне придется объяснять, как я нашел останки.

– Скажешь, интуиция бывшего опера сработала.

– Издеваешься?

Глория с грустью покачала головой. Вороны вспорхнули и с громким карканьем пролетели над торчащим из руин дымоходом.

– Девушек убили здесь? – спросил Лавров.

– Полагаю, их привезли сюда уже мертвыми.

Она не знала, откуда берутся эти ответы. Сами приходят на ум, являются из параллельной реальности, или их кто-то нашептывает.

Становилось все холоднее. У Глории покраснел нос, руки она прятала в карманах дубленки. Кожаные перчатки не грели.

– Снегу намело, не пробраться, – сказала она. – Ты иди, я за тобой.

Лавров медленно шагал впереди. Там, где он ступал, образовывались ямки, куда ставила ноги Глория. Чем она руководствовалась, командуя в спину своему спутнику: «Правее… левее… прямо… опять левее»? Что ее вело? Голоса мертвых, которые желали наказать обидчика? Дар предвидения? Способность переживать чужую радость и боль?

Наконец она дернула сыщика за рукав и твердо заявила:

– Здесь!

Он недоверчиво обернулся. Небольшая полянка, нетронутый снег, голое кривое дерево, похожее на дуб. Ничего, указывающего на захоронение. Кроме, пожалуй, дерева вилообразной формы. Из могучего ствола тянутся вверх две ветви: прямая и искривленная.

– Убийца хотел запомнить место?

– Приметная полянка, – кивнула Глория.

– Он что, собирался ходить на могилку? Ублюдок!

Он молча осмотрелся. Вокруг застыли старые сосны, укутанные снегом, и только вилообразное дерево казалось обнаженным и беззащитным.

– Здесь, – уверенно повторила Глория. – Под этим кривым дубом.

Лавров безмолвно созерцал белую поляну, деревья, наметенные у стволов сугробы, мглистое небо с проблесками голубизны. Бледный солнечный свет пробивался сквозь пелену облаков.

Какой-то покрытый инеем предмет приковал к себе внимание сыщика.

– Что там висит? – показал он на дуб. – На кривой ветке? Видишь?

Глория подняла голову.

– Похоже на венок…

– Он что, псих, венки развешивать?

Лавров, чертыхаясь, подобрался к кривому дереву, потянулся, достал «венок» и осторожно встряхнул. Это оказались сплетенные вкруговую цветы, засохшие и перемерзшие.

– На могильный не похоже. Такие венки надевают на голову, – заключил он и вопросительно покосился на Глорию. – Я прав?

Она кивнула, уставившись на кружок из мертвых цветов в его руках.

– Что это значит?

– Дерево Фей, – вырвалось у нее. Она не собиралась говорить ничего подобного. Слова сами слетели с уст.

– Не понял?

– Этот дуб – Дерево Фей, – объяснила Глория. – Венок, который ты держишь, предназначался для феи. Кто-то сплел его из лесных цветов и повесил на ветку в надежде, что фея заберет его. Но поскольку венок остался на дереве, фея не приняла подношение. Значит, она гневается на дарителя.

– Сказки, – дернул подбородком Лавров, но не стал выбрасывать венок в снег, а аккуратно повесил на место. – При чем тут фея, вообще?..

* * *

Поместье «Дубрава»

После «Трактира» Прозорин вернулся домой за полночь и уснул в своем кабинете на диване.

Катя не ждала мужа и заперлась бы изнутри, будь в ее спальне замок. Она лежала и прислушивалась к звукам и шорохам в доме, вздрагивая и замирая от страха. Принять снотворное Катя боялась. Вдруг она крепко уснет, а в этот момент ее придушат или перережут ей горло?

– Я даже крикнуть не успею, – шептала она в пустоту комнаты. – Никто не придет мне на помощь.

Свет от ночника падал на зеркало, и Кате казалось, что на стекле проступает знак дьявола – начертанная красной помадой пятиугольная звезда.

Испачканный в крови шарфик, который тлел в ванне, тоже предупреждение.

«Чья-то глупая шутка, – уверял ее супруг. – Кто-то из прислуги прикалывается. Горничная или кухарка. Могу уволить обеих, если хочешь».

«Это не они!» – возражала Катя.

«Тогда остается только наш дорогой гость, господин Лавров, – с притворным сожалением заявил Прозорин. – Отказать ему от дома?»

«Не перекладывай с больной головы на здоровую».

«Я тебя не понимаю, Катрин, – пожимал плечами супруг. – Чего ты добиваешься?»

«Мне страшно! Я всех боюсь… меня все пугает!»

«Это нервы. Пригласить к тебе врача? Пусть выпишет каких-нибудь успокоительных таблеток».

«Сам глотай таблетки! – разозлилась Катя. – Может, это ты «приколы» устраиваешь, чтобы разнообразить нашу семейную жизнь?»

«Ты с ума сошла…»

«После той ночи я тебе не верю. Больше не приближайся ко мне! Я попросила горничную стелить тебе в гостевой спальне».

«Лучше в кабинете», – криво улыбнулся Сергей.