Эликсир красоты, или Это всё Она (СИ)

Также каждый вечер, а точнее, ночь, стоило часам пробить полночь, я открывала потайную маленькую дверь, находившуюся в ванной комнате, и шла вниз по грязной крутой каменной лестнице, устланной толстым ковром пыли, с жуткими, висящими с потолка лохмотьями бархатной паутины. Приходилось покрывать голову куском холстины, повязав её, как платок, а на ногах красовались мои угги, а короткий полушубок, выданный Мэлсом, помогал не окоченеть от холода в этой сырой кишке. По всей видимости, этим ходом не пользовались очень много десятков лет. Первые дни мне было так страшно, что я вздрагивала от каждого шороха и звуков собственных шагов. Жуткое место, погружённое в темноту, где единственным источником освещения была моя маленькая масляная лампадка. Возможно, только благодаря тёплому свету, источаемому лампой, я не свернула с пути и таки дошла до самого низа, туда, куда и сказал идти Мэлс.

Как-то раз, спускаясь, остановилась, чтобы передохнуть, и когда опустила лампадку на пол, то в её свете краем глаза уловила некое свечение, подойдя ближе, отёрла рукавом грязь со стены и уставилась на ещё один рычаг, точную копию того, что был установлен в моей умывальне.

Ещё одна потайная дверь. Интересно, куда она могла меня вывести? Но экспериментировать не стала, поскольку, если меня хоть кто-нибудь заметит, то несдобровать сразу нескольким людям, среди них Ларош и барон Гроун. Я уже успела по достоинству оценить смелость этих людей, ведь, по сути, и у того и у другого было что терять.

Поэтому прошла мимо и продолжила спуск, дойдя до самого конца: лестница заканчивалась тупиком, где был третий рычаг, вот он вёл в продуктовый склад, проход скрывался за огромной деревянной бочкой, и я, благо была достаточно худой и миниатюрной, чтобы спокойно протиснуться в узкое пространство между бочкой и стеной.

Помещение было колоссальным и очень холодным, оно даже больше напоминало подвал, скорее всего, так оно и было. С потолка свисали шматы копчёного мяса, окорока, тёмно-серые куски сала, тушки разных птиц. Стояли горы ящиков, и ряды крепких холщовых мешков невнятного окраса. Всё это богатство располагалось не хаотично, а в определённом порядке, тот, кто заведовал всем этим, был весьма хозяйственной личностью. В первое своё посещение я даже негромко восхищённо присвистнула, настолько удивилась ладности всего, что тут находилось.

А главное, в определённом углу, в небольшой, но глубокой плетёной корзинке, прикрытой чистым полотном, лежал провиант: моя еда. Вот эту тару я забирала с собой. Данных продуктов мне хватало дня на три. Но каждые двое суток, я возвращала короб на место, чтобы через сутки, вернуться за новой порцией.

Ларош снабжал меня вкуснющими печёными пирогами с мясом, яйцом и луком, хлебом, маслом, варёными яйцами, горшочком с ещё тёплым мясным рагу, которое я съедала в тот же вечер и доедала утром, сыром, подкопчённым розовым, очень сочным мясом, кувшинчиком вкусного некрепкого вина. Воду мне приносила Элла, и в ней я не нуждалась.

В общем, от голода я не пухла, можно сказать, питалась по-царски.

Вот и сегодня, забрав свою увесистую поклажу, направилась назад. Спокойно протиснулась в щель, вошла в проход, закрыла зев и пошла по лестнице вверх. Шла, как обычно, тихо. Хотя уверена, пой я во весь голос, за этими толстыми стенами меня всё равно никто не услышит. Но заниматься такой откровенной глупостью даже и не думала. И каково же было моё удивление, когда я, проходя мимо ещё одного тайного хода, услышала едва уловимый плач. Притормозила, прислушалась, а потом, опустив корзину на пол, шагнула ближе и прижалась к стене ухом, точнее в предполагаемый стык между дверью и стеной.

И действительно там кто-то отчаянно ревел. Надрывно, с подвыванием. Отчаянно.

Я тихо выдохнула и сделала шаг назад.

Одна часть меня была крепко убеждена, что ни в коем случае нельзя вмешиваться.

Но другая, глупая и милосердная требовала выяснить в чём дело.

Моя душа металась между этими двумя крайностями, и в итоге я выбрала, как мне казалось на тот момент, золотую середину. Я решила взглянуть на страдалицу, а это была девушка, если, хотя бы одним глазком.

Вдох-выдох. И я нажимаю на рычаг. Тайная дверь с тихим щелчком приоткрылась и я заглянула в образовавшуюся щель.

В темноте комнаты никого не заметила. И лишь по вымученным всхлипам и иканию смогла отследить направление: в дальнем углу на узкой, то ли лавке, то ли тахте, шевельнулась неясная тень — девушка рыдала, лёжа на ней.

Тихо втянувшись в комнату, нажала на крючок, и дверь практически бесшумно встала на место. Но незнакомка всё равно уловила шебуршение и, заполошно вскочив, воскликнула дрожащим от испуга голосом:

— Кто здесь? А ну, выходи! Не то я… я…

— Тише, я не причиню вам вреда, просто шла мимо и услышала ваш плач, — как можно спокойнее, даже буднично, ответила я: с человеком, который находится в таком состоянии, иной тон не прокатит.