Эликсир Купрума Эса

— Да, Родька! Тут, похоже, что-то есть, — сказал Веня и обратился к Зое: — А что, он всегда был такой… немножко с приветом?

— Бабушка говорит, что он раньше настоящим ученым был. Он в каком-то очень важном институте работал, и у него эти… научные труды есть. Он даже бабушке одну свою книжку когда-то подарил. «Химия человеческого мозга» называется. С надписью.

— А почему он простым учителем стал? — спросил Родя.

— Ну, какие-то неприятности у него в институте получились. Он ушел и стал учителем. Ой, товарищи, мне пора, я на репетицию опаздываю, — сказала Зоя другим тоном и пошла к лестнице. — Мы с вами еще об этом поговорим, только не разболтайте никому, — добавила она, обернувшись.

Друзья тоже направились к выходу. Шли они очень медленно, останавливаясь через каждые два-три шага. Идя по коридору и спускаясь по лестнице, они обсудили такие вопросы.

Если в лабораторию в самом деле проникает Купрум Эс, тогда, возможно, он вернулся к научной работе и производит какие-нибудь опыты. Но почему он это делает тайно? На этот вопрос могло быть только два ответа. Первый: опыты Купрума Эса имеют оборонное значение. Второй: Купрум Эс свихнулся и сам затевает что-нибудь недоброе — например, готовит взрывчатку или яд.

Было еще одно предположение, которое высказал Родя: может быть, Зоя ошибается, и в лаборатории орудуют посторонние.

Друзья так обалдели от всех этих предположений, что с удовольствием выскочили на свежий воздух.

Глава седьмая

Выбежав из дворца, они тут же встретили свою одноклассницу Лялю Данилову, которую в шутку звали Круглой Отличницей, хотя среди ее отметок имелись и четверки. У Ляли была круглая физиономия, круглые очки на курносом носу и волосы все в круглых завитушках. Только фигурка у нее была тоненькая, стройная. Она шла во дворец с красной картонной папкой в руке.

Ребята поздоровались с ней.

— Ты что, занимаешься здесь?

— Нет, я записываться…

— В какой кружок?

— Я не в кружок, я в научное общество.

— Куда-куда? — хором спросили мальчишки.

— В научное общество «Разведчик».

Ребята захохотали.

— Во, Родька, не только мы дураки! — воскликнул Веня и тут же рассказал Ляле, как им предложили явиться «годика через два».

— Я знаю, что записывают с седьмого класса, — спокойно ответила Ляля, — но меня, может быть, примут. В порядке исключения.

Она поднялась по ступенькам дворца и скрылась за дверью, а ребята уставились ей вслед.

— Видал? — сказал Веня. — «В порядке исключения»!

А Родя предложил:

— Давай походим тут, подождем, что у нее получится.

Приятели походили в небольшом парке перед дворцом минут пять или семь и снова увидели Лялю с ее красной папкой. Губы ее были сильно втянуты в рот.

— Что, не приняли? — догадался Веня.

— Нет, — коротко ответила Круглая Отличница и прошла мимо ребят. Но те двинулись за ней.

— Слушай, — сказал Родя, — а почему ты решила, что тебе сделают исключение?

— Мне старший брат сказал, что, может быть, сделают. Он говорит, что моя работа очень серьезная. Он сам член общества, только в другой секции.

— А что у тебя за работа? — спросил Веня.

— Я пустельгу прошлым летом изучала.

— Кого?

— Пустельгу. Это маленький сокол такой.

— Постой! А как ты его изучала? Расскажи подробней, — попросил Родя.

— Я летом жила у дяди в охотничьем хозяйстве, и он мне сказал, что пустельгу многие считают вредным хищником потому, что она уничтожает мелких полезных птиц. Охотники ее за это стреляют. А дядя много лет в лесу живет и ни разу не видел, чтобы пустельга охотилась на птиц. Вот он и посоветовал мне понаблюдать за пустельгой.

Ребят все это заинтересовало, и Круглая Отличница рассказала, как она вела свои наблюдения.

Дядя показал ей несколько сосен, на которых были гнезда пустельги. Самки в это время сидели на яйцах, а самцы занимались охотой. Дядя же научил Лялю самой простой маскировке: подобравшись поближе к сосне с гнездом, она связывала верхушки двух молодых деревец, росших друг возле друга, и получалось что-то вроде шалашика. Здесь Ляля затаивалась и смотрела в бинокль на птиц.

— Подолгу сидела? — спросил Веня.

— Больше двух часов не выдерживала. Комары ели. У дяди от них мази не было, так что я вся распухшая ходила.

— Все-таки здорово! — сказал Родя. — Ну, и что же ты установила?

— Что пустельга, наоборот, даже полезная птица: она мышей уничтожает и крупных насекомых, жуков всяких… Правда, ящерицы ей тоже попадаются, но мышей в три раза больше.

— Ты, значит, наблюдала в бинокль, какую самец приносит добычу?

— Не только в бинокль. Я еще погадки изучала.

— Погадки? А это что такое?

— Ну, то, что желудок пустельги не переваривает: шкурки мышей, кости, всякие жесткие остатки насекомых… Пустельга их отрыгивает, и они падают на землю.

— Бе-е-е-е! — брезгливо проблеял Веня. — И ты в этом копалась! И тебе не противно было?

— Сначала противно… Но ведь люди и в трупах копаются для изучения медицины. Так вот, я ни разу не видела, чтобы пустельга какую-нибудь птичку принесла, и в погадках никаких остатков птиц не нашла.