Эликсир Купрума Эса

Между тем вся школа узнала, что сегодня будет во дворце, и уже во время большой перемены только и слышалось: «Ты пойдешь записываться в „Разведчик“? Ты пойдешь записываться в „Разведчик“?» Об этом спрашивали друг друга не только ребята пионерского возраста, но и третьеклассники, и даже второклашки, которые почему-то решили, что в научно-конструкторское общество будут записывать кого угодно. К концу учебного дня стало ясно, что записываться в «Разведчик» собираются почти все. Записаться в «Разведчик» стало делом вроде бы модным, стало признаком того, что ты человек очень современный и высококультурный. На предпоследней перемене мимо Зои прошли под руку две шестиклассницы. Они прогуливались неторопливо, чуть покачиваясь, надменно косясь на проходивших мальчишек.

— Ты пойдешь записываться в «Разведчик»? — спросила одна.

— Пойду, конечно, только я не знаю, что надеть: у меня есть брючный костюм — желтые брюки и лиловый жакет, — и еще мама привезла платье из Польши. Только платье уж слишком какое-то такое… Брючный, пожалуй, скромнее будет.

Зоя наблюдала все это, и ее распирало от гордости. Ведь причиной всему была она!

Но не только внутреннее сознание своей значимости радовало Зою. Ей особенно приятны были знаки признания и уважения, которые так и сыпались на нее со стороны одноклассников. В полном восторге были, конечно, и ее поклонники.

— Зо-о-о-я! Как ты только на это реши-и-и-лась! — тянула Соня Барбарисова. — Ну как у тебя только сме-е-е-лости хватило!

— Гениально сделано! Просто гениально сделано! Гениально сделано! — гудел редактор Шурик Лопухов.

Их комплименты Зою не так уж радовали, но на каждой перемене ее хвалили и другие ребята.

— Да, Ладошииа, — сказала Круглая Отличница, — ты просто молодец! Ты просто молодец, Ладошина!

И наконец, проходя мимо, перед ней остановился Павлов:

— Ну, Ладошина, признаю: у тебя башка на плечах! Дай руку!

Зоя подала ему руку с равнодушным лицом, Павлов пожал ее и отошел. Теперь ему не казалось смешным и унизительным, что он ползал на карачках вокруг Ладошиной.

Провожали Зою домой уже не только Соня, Жора, Нюся, редактор и сестры Мухины. Кроме них, было еще человек двенадцать из пятого «Б» и даже из других классов. Были тут и Рудаков с Маршевым. Все хотели узнать подробности ее разговора с директором дворца, все спрашивали, какие доводы она привела, чтобы заставить директора так круто изменить свое отношение к делу. Тут Зое пришлось туго.

— Ну как какие? — тянула она. — Я сказала ему, что это просто несправедливо, чтобы в «Разведчике» были одни старшеклассники, сказала, что и в пионерском возрасте тоже много всяких исследователей, сказала, что… Ну, мало ли о чем я говорила… Всего не упомнишь.

Словом, Родя заметил, что Зойка попросту излагает содержание его статьи да еще то, что говорил директору Гена. Никаких новых доводов, как видно, она не привела, а директор вдруг взял да послушался ее.

Родя шел в толпе ребят, а глаза его стали неподвижными и рот приоткрылся, потому что в голове опять закачались слова: «Очевидное — невероятное, очевидное — невероятное…»

Глава двадцать четвертая

Зоя пришла во дворец с некоторым опозданием. Дело в том, что мама ее уехала в больницу проведать папу, а Зое хотелось узнать подробнее, что с ним и каково его состояние. Но мама задержалась, и она ее не дождалась.

Ладошина вошла в вестибюль, и сердце ее сразу наполнилось гордостью. Если бы только видел Купрум Эс, какую массу людей она привела в движение и осчастливила! Если бы он только узнал, как она за две минуты уладила огромной важности дело, которое оказалось не по плечу всяким там Родькам Маршевым, Генкам Даниловым и Круглым Отличницам!

Входная дверь почти непрерывно открывалась и закрывалась, в нее то и дело входили школьники. Входили ученики шестых, пятых и четвертых классов, пыталась прошмыгнуть и мелкота из третьих и вторых. Против нее у двери был поставлен кордон в лице технички Сильвии Михайловны, но кордон этот действовал неточно: случалось так, что какой-нибудь дылда третьеклассник проходил беспрепятственно, а пятикласснику, если он был щуплый и маленький, давался поворот от ворот. Отметила Зоя и то, что во дворец входили ребята, которых она никогда не видела в школе. Ей стало ясно, что и в других школах уже проведали о том, что сегодня будет во дворце.

На стекле наружной двери было приклеено объявление:

Сегодня все занятия в обществе «Разведчик»

отменяются

Однако старшеклассники тоже входили. Одни — потому что занимались в кружках, не имеющих отношения к научному обществу, другие — чтобы узнать, почему отменили занятия. Последним давал разъяснения какой-то очень нервный Альфред Павлович, тоже стоявший возле двери. Некоторых старшеклассников он просил остаться.

— Инсаров! — услышала Зоя голос Тигровского. — Ты ведь староста секции бионики. Будь другом, задержись на часок. Тут черт знает что творится!

Эта фраза удивила и слегка встревожила Зою. Она сдала плащ в гардероб и пошла на второй этаж.