Эликсир Купрума Эса (Художник Е. Медведев)

— Да ты пойми, — сказал Валерка, — он же ни одного дня не дал для подготовки!

Зоя промолчала. Ей было ясно, что это не Яков Дмитриевич, а она не дала времени на подготовку, приказав ему все устроить «завтра».

— А ты знаешь, какие штучки он еще выделывает? — сказала Ляля. — Он дал распоряжение записывать «всех желающих», без разбора…

Веня добавил:

— …Будь ты изобретатель великий или будь ты болван круглый.

Зоя снова промолчала. Она понимала, что и эти слова относятся к ней: ведь это она приказала записывать именно всех желающих!

— Отсюда вывод, — закончил Гена. — В «Разведчике» не будет заниматься никто из пионерского возраста. Всем, — он кивнул на толпу в коридоре, — тут но уместиться.

И Зоя почувствовала, что она краснеет, краснеет от носа до ушей, краснеет так, словно ребята понимают, что виновницей всей этой глупости является она. И тут еще она увидела, что Родька Маршев, единственный, кто не принимал участия в разговоре, очень пристально смотрит на нее. Смотрит и, несомненно, видит, как она краснеет. Ей захотелось как можно скорее убраться подальше от этого пристального взгляда. Зоя повернулась и, ничего не сказав, ушла в ближайшую комнату. Она очутилась в секции бионики.

Здесь, окруженная группой мальчишек и девчонок, стояла молодая женщина в черных брюках и в черном свитере. В руках она держала светло-желтый предмет, похожий на череп фантастической гигантской птицы. Женщина раздраженно говорила:

— Ну, ребята, вы будете слушать или нет? Если вам не интересно — пожалуйста, уйдите! Итак, вы видите череп дельфина. Нам привез его с берега Черного моря Саша Мельник. О том, как Саша добыл этот череп и почему он заинтересовался именно дельфинами, я вам расскажу как-нибудь позднее. Но сейчас давайте обратим внимание на вот это углубление во лбу черепа… Ребята, еще раз повторяю: тем, кому неинтересно, — уйдите и но мешайте слушать остальным!

И в самом деле, вокруг молодой женщины с черепом дельфина в руках стояло человек тринадцать, но только треть из них слушали внимательно. Остальные вертели головами, шмыгали носами, толкали друг друга локтями, кивая на диковинные предметы, стоящие на полках.

— Так вот, это углубление в черепе ученые связывают с так называемой звуколокацией — со способностью дельфина генерировать волны ультразвуковой частоты и с их помощью…

— Черт! Кто тебя трогать просил!.. — раздался крик в дальнем углу.

Зоя обернулась. Там тоже стояла небольшая толпа, и над этой толпой с треском взлетело в воздух что-то похожее на птицу. Но на авиамодель, а именно на птицу, потому что крылья этой штуки были эластичные и подвижные. Сделав ими несколько взмахов, «птица» ткнулась в голову одного из зрителей и упала.

— Вера Алексеевна, ну что тут делается! — закричал Инсаров, тот самый, которого Тигровский просил поддерживать порядок. — Я им говорю — ничего не трогать, я сам махолет покажу, а этот дурак… А ну, отваливай отсюда! Вали! — Инсаров схватил за шиворот Перпетуум-мобиле и вытолкал его из комнаты. Зоя вышла за ним.

Гены, Валерки, Ляли и Вени уже не было, ушел и Павлов, но Родя стоял на прежнем месте. Когда Зоя пошла по коридору и оглянулась назад, она заметила, что Маршев следует в том же направлении. «Что он за мной, что ли, ходит?» — подумала Зоя и, чтобы проверить это, зашла в лабораторию электроники и автоматики.

— Ребята, чего тут? Ребята, ребята, чего тут?

— Становись в очередь — узнаешь.

Тут Зоя обратила внимание, что вся толпа представляет собой две беспорядочные очереди, теснившиеся к двум, стоявшим поодаль друг от друга, столам. За каждым столом орудовал старшеклассник. Один из них был весел и говорлив, а другой, наоборот, угрюм и немногословен. Забыв на минуту о Роде, Зоя обогнула очередь и стала сбоку от столов, чтобы посмотреть, что там делается. Веселый парень держал на уровне лица небольшой ящичек, от которого свисал провод с болтавшимся на нем наконечником, похожим на шариковую ручку. Парень кричал:

— Итак, уважаемые дамы и господа, перед вами темпокинестезиометр. Давайте повторим хором и по складам! Итак, темпо… три-четыре!

— Темпо! — довольно дружно откликнулась очередь.

— Кине!.. Три-четыре!

— Кине! — еще дружнее крикнуло три десятка голосов.

— Сте-зи-о-метр! Три-четыре!

— Сте-зи-о-метр!

В стороне стоял мрачный мужчина с темной шевелюрой и в очках с толстой оправой. Это был, как видно, руководитель секции.

— Федор! — сказал он. — Хоть бы ты балагана не устраивал. И так тошно!