Эликсир Купрума Эса

Родя и Венька построили какой-нибудь мотор, работающий на бензине, и принесли его в школу, чтобы перед началом урока продемонстрировать классу. Но почему-то (почему именно, Зоя не придумала) бензин разливается по полу перед самой дверью и вспыхивает. Пламя преграждает всем выход из кабинета. Класс забился в дальний угол, все кричат, все плачут от страха, и только одна Зоя Ладошина сохраняет самообладание. Бесстрашно она бросается в огонь, пробегает сквозь него, выскакивает в коридор, а оттуда на площадку лестницы, где висит огнетушитель. Проходит минута, и вот пламя погашено пенной струёй. У Зои обгорело платье, обожжены руки (лицо и волосы, конечно, не пострадали: она по-прежнему прекрасна). Исполненная величавого спокойствия, она подходит к Родьке Маршеву, которого так недавно прочили в председатели, и презрительно бросает ему: «Ну, что ты дрожишь как осиновый лист? Ведь всё уже кончилось!»

…Утром, идя по школьному коридору, Родя и Веня встретили Купрума Эса. Увидев ребят, он приостановился с испуганным видом, а потом быстро прошёл мимо них. Прошёл бочком, почти касаясь спиной стены. При этом он выставил в сторону мальчишек левую ладонь, а два пальца правой руки прижал к губам: мол, не подходите ко мне и никому ни слова!

А Зоя утром снова сделала крюк, чтобы избежать своих «активистов», которые имели обыкновение встречаться на одном из перекрёстков. Но в школе к ней сразу подошли Соня Барбарисова, сёстры Мухины и Шурик Лопухов. Нюся Касаткина не решилась подойти. Она остановилась поодаль, виновато и жалобно поглядывая на Зою.

– Зо-о-я! – заговорила Барбарисова. – Мы вчера тебе весь вечер звонили. Мы вчера так переживали, так переживали!..

– Да отстаньте вы! – сказала Зоя, и, чтобы все поняли, как ей безразлично то, что произошло вчера, она, увидев издали Родю и Веню, закричала: – Маршев, Родя! Подожди минуточку, мне хочется спросить тебя насчёт того дела.

Обиженные «активисты» с удивлением наблюдали, как Ладошина подошла к своему сопернику и его другу и удалилась с ними в дальний конец коридора, о чём-то мирно беседуя.

Родя втайне очень обрадовался, что Зоя первая окликнула его и даже назвала по имени, что она, как видно, нисколько не обижена. Он тоже решил назвать её по имени:

– Зоя! Ты знаешь, что мы вчера вечером видели?!

И приятели рассказали ей о человеке, метавшемся в освещённом окне. Рассказали и о том, как встретили Купрума Эса две минуты тому назад. Всё это заставило Зою на время забыть про вчерашнее.

– Мы почти уверены, что ты права, – сказал Родя. – Там именно он орудует.

А Веня спросил:

– Вот скажи: не мог он свихнуться и начать какую-нибудь взрывчатку в лаборатории готовить? В преступных целях. А?

– Н-не знаю, – с запинкой ответила Зоя. – А что вы сами думаете делать?

– Тут, значит, два варианта, – заговорил Родя. – Мы сначала хотели сказать директору Дворца пионеров или просто в милицию заявить, но потом решили, что интересней самостоятельно это дело расследовать.

– А как?

– Ну, засаду устроить.

– На втором этаже? За теми штуками?

– Ну да.

Зоя помолчала, неподвижно глядя на Родю большими красивыми глазами. Веня объяснил:

– Понимаешь, там внизу у технички есть телефон… Мы, значит, посмотрим, кто в лаборатории орудует и что они вообще там делают, а в случае чего спускаемся к телефону – и в милицию! Чтобы их накрыли.

А Родя добавил:

– Ещё, может быть, там не Купрум Эс, а может, там целая банда орудует.

Зоя не стала задумываться над тем, как смогут мальчишки, не будучи сами замеченными, разглядеть, кто орудует в лаборатории и что он (или они) там делает. В голове её сверкнула такая мысль: это не Родька с Венькой, а она сама спускается по тёмной лестнице Дворца пионеров со второго этажа в вестибюль. И это не Маршев и Рудаков, а она, Зоя Ладошина, звонит по телефону в милицию и встречает милиционеров у входа во дворец.

– А… а когда вы собираетесь? – тихо спросила Зоя.

На это ответил Веня:

– Мы, значит, так: сегодня после школы сходим и запишемся в какой-нибудь кружок, который занимается по вечерам. Позанимаемся разок, изучим обстановку и…

Зазвенел звонок, и все трое двинулись к кабинету математики.

– Тут ещё такой вопрос надо решить, – проговорил на ходу Родя, – что сказать родителям, чтобы они не беспокоились.

– Ага, – сказал Веня. – Ведь их инфаркт может хватить, если мы пропадём до утра.

Глава десятая

Но получилось так, что друзьям пришлось на какое-то время забыть о таинственных окнах. Слух о проводившемся вчера «социологическом опросе» широко распространился в пятых, четвёртых и даже шестых классах. Он взбудоражил исследователей, рационализаторов и изобретателей, которых, как и предсказывал Гена, оказалось гораздо больше, чем это было заметно на глаз. На первой перемене Веню схватил за локоть незнакомый мальчишка. Он был маленького роста, тощий, но жилистый. Он походил на цыганёнка. У него был длинный грачиный нос, большие чёрные глаза и чёрные, жёсткие, торчащие волосы.

– Эй! – сказал он резким голосом. – Ты записываешь в общество?

– В какое общество?

– В пионерское. В научное.