Эликсир (СИ)

Никогда раньше не замечала, как стремительно закатное солнце поглощает свет вокруг. Пару минут и на землю опускается полумрак, время, когда сомневаешься в остроте собственного зрения. Эту пелёну приносит Лунная Богиня. Стоит ей вступить в свои права, как все чувства обостряются. Об этом знает любой, кто соприкасался с магией, даже случайно, будто плечом задел—чем ближе ночь, тем меньше надежды сбежать от себя.

Я не любитель оставаться без крыши над головой, и не потому что ночь пугает меня. Хотя мне есть чего опасаться. Сколько бы я не отрицала, есть подозрения, что во мне живет ведьма. Мы с ней давно полюбовно договорились (с этим можно поспорить), что живем той жизнью, которую выбрала я, а не подкидывает мне судьба. Однако, все что сейчас происходит, больше походит на когда то начатую игру, которую забыли обнулить. Что-то непреодолимо тянет, требует завершить ее. И это что-то по ощущениям больше напоминает совесть. Да именно совесть, нежели любопытство. Возможно, стоит пройти ее до конца, тогда интерес к ней окончательно потеряется.Звук гаечного ключа, что со звоном падает на землю выводит из философских размышлений.

Я битый час зло топчу мелкую гальку, обреченно подметив несколько пунктов.Мы посреди безлюдной дороги. За час ни одна машина не промчалась мимо. По мнению опытного водителя у машины сел аккумулятор. И он даже не может зарядить телефон чтобы воспользоваться картой или навигатором, а аппарат по интересному стечению обстоятельств конечно же разрядился. Еды и воды толком нет, потому что по расчетам все того же опытного водителя, и лесничего по совместительству, мы должны были быть в пригороде до захода солнца.

Я не сильна в географии, но чую, что все же до северо-западной части штата нам ещё очень далеко. Он не сама цель, но именно там находится Роща. А здесь не веет солью, или маленьким намеком на океанский бриз. В воздухе ничем кроме грусти и безнадёжности не пахнет. Даже малыш Адри начинает дрожать от осенней прохлады и беспомощно утыкается носом в стекло— это его максимум, стоя на кресле задними лапками он едва ли может разобрать что-то за окном, рост не позволяет.

Бен, что безнадёжно пытается починить машину уже по локоть в мазуте. Он тоже битый час бурчит себе что-то под нос и шерудит инструментами. Градус раздражения растёт в геометрической прогрессии. Но никто не решается заговорить первым.

Замечая, как Адри в пятый раз срывается вниз в попытке подпрыгнуть повыше, я возвращаюсь к переднему сидению. Но вместо того чтобы затискать своего защитника до полусмерти, я не теряя больше времени, решаю уложить ценные вещи в рюкзак. Мои молчаливые, но шумные действия заставляют Бена осведомиться, чем я с таким рвением изволю заниматься.

— Я сматываю удочки,— будничным тоном отвечаю.

Он обходит машину и устало упирается в нее ладонями, при этом наблюдает за мной. Я вижу его краем глаза, но не оборачиваюсь. В позе граничащей с вульгарностью я нагло переваливаюсь на заднее сидение и копаюсь в чужой сумке, нещадно избавляясь от всего ненужного.

— И куда, скажи на милость, ты пойдёшь?

— А у меня что много вариантов? Прямо пойду. Ходят слухи до пригорода рукой подать.

Он шумно втягивает воздух, оставляя колкость без ответа. Она заслуженная. В чем в чем, а в том, что Бенджамин Харрис человек справедливый я уже убедилась. Видимо, эта черта всех успешных бизнесменов, принимать даже нелицеприятные факты и делать выводы.

Он недолго думав садится за руль, делает последнюю попытку завести машину. Та уже не выдаёт и жалких хрипов. Я молчу, хотя хочется съязвить, но есть вероятность, что он придушит меня раньше чем я добегу до границы штата Калифорния, так сильно читается на лице злость от потери контроля над ситуацией. Он небрежно кидает ключи в бардачок, словно они виноваты во всем происходящем, после чего вытаскивает что-то и укладывает в карманы. Кошелёк, наверное, или как у мужчин это называется. В общем деньги, которые нам точно не помешают.

Дорога отнимает последние силы. С каждым шагом у меня все чаще бьется сердце и мутнеет в голове. Я сильнее прижимаю Адри к груди, пытаясь идти по самой середине дороги подальше от травы, что растёт на обочине.

Это дурман.

Неприметное растение, но как и многое в мире природы, обладающие страшной силой. По названию понятно, что шипастая трава творит с телом, а главное с сознанием. Шаманы Северной Америки часто использовали чёрные семена дурмана в своих ритуалах, только так можно расщепить личность, уйти от бренного и погрузиться в глубокий «транс», чтобы расширить сознание до безграничного.На мой взгляд, под действием едкого запаха сознание только сжимается до размера спичечной головки. Я готова броситься куда угодно лишь бы не вдыхать этот злостный аромат, но от него будто нет спасения.

Мистер Харрис угрюм настолько, что кажется погода также отражает его настроение. Атмосферу словно затягивает мазутом. Но он сосредоточенно прокладывает нам путь и весьма смиренно тащит все, что я впихнула в рюкзак.