Эликсир смерти

Тем же самым, а именно бесцельными прогулками по городу он занимался и несколько следующих дней. Он, не торопя события, ждал, когда что-то может быть из вне, а может изнутри его подскажет в каком направлении он должен будет сделать следующий шаг в своей новой жизни. Мысленно он уже жил ею. На всё, что его окружало, на всё живое и неживое он смотрел совершенно иным взглядом, в некоем отстранении, уже как бы не совсем принадлежащим к этому миру обычных людей с их обычными желаниями и столь же обычными возможностями. И с каждым днём этих, своих прогулок, у него всё больше возникало это ощущение. Ощущение того, что туман вот-вот рассеется и забрезжит солнце истины. И он терпеливо ждал этого света в конце тоннеля.

Однажды, проходя по знакомому проспекту, который он не раз пересекал на своём авто, он вдруг почувствовал желание свернуть в возникший справа от него узкий переулок, о существовании которого он даже не подозревал. Переулок этот ничем особым не выделялся.

Серые многоэтажные дома, магазины и магазинчики на первых этажах, умильно-радостная реклама товаров. Ничего необычного или приметного. И тем не менее, повинуясь внутреннему зову Егор свернул в этот переулок. То, во имя чего он сделал это, Егор увидел почти сразу. Это был даже не магазин, а скорее подвал, переделанный под магазинчик. На стене, над ступеньками, ведущими вниз, чёрные готические буквы собирались в слова "МАНДРАГОРА". Непонятно, что означало это слово. Но означало оно что-то особенное, как пароль, как некий символ призывающий своих. Потому что те, кто посещали это полуподвальное помещение, наверняка знали, что именно скрывалось за этим непонятным и отпугивающим посторонних словом. Оно звучало гордо и вызывающе, как знамя, водруженное в самом центре стана, ничего не подозревающих врагов. Глядя на причудливые готические буквы, Егор осознал, что это непонятно, но звучное слово призывает и его. Именно за этим он шёл сегодня по проспекту и ля этого свернул в невзрачный переулок.

За спиной шумел, бурля дневными страстями проспект. Пёстрая публика, заполняющая его и совсем не обращая внимание на какой-то серый переулок, спешила скрыться за дверямигостеприимных магазинов из недр, которых, призывно-дразняще выплывали запахи копченостей, хлеба и пива. Всё это, снующее взад вперёд общество потребителей, знало, что есть главные ценности этого мира и ему не было никакого дела не до невзрачного загаженного кошками переулка, ни до Егора стоящего перед буквами соединяющихся в гордое слово МАНДРАГОРА. Он уже знал, что там, внизу, за дверью, его ждёт то, что он так терпеливо ждал все последние дни.

Спускаясь по ступенькам, он внутренне трепетал от радостного предвкушения того, что ждёт его за дверью, того, что уже всего несколько шагов отдаляло его от открытия и познания нового мира, мира избранных. Тех, кому нет никакого дела до колбасно-пивного мира обывателей и потребителей. Здесь, за этой дверью, приходящих сюда, тоже ждал хлеб, но это был хлеб духовный, удовлетворяющий голод познания и утоляющую жажду самосовершенствования.

Чуть наклонив вперёд голову, Егор открыл дверь и, под тихий перезвон колокольчиков висящих над головой, вошёл в таинственное чрево "Мандрагора".

С первых же секунд он понял, что он пришёл туда, куда должен был, в конце концов, прийти, блуждая по городу. Он понял, что теперь он,наконец, то оказался среди своих. На него веяло покоем и уверенностью. Именно здесь, в этом неброском с виду, полуподвальном магазинчике он,наконец, найдёт то, что поможет ему обрести знания, и чему последнее время стремилась его душа.

Входная дверь тихо закрылась у него за спиной и словно разделился мир на две части. Та, с бессмысленной жизненной суетой и погоней за сиюминутными удовольствиями, с жаждой наживы и сытого благополучия, осталась по ту сторону двери. Не возникало ни малейшего желания, повернулся, рвануть на себя дверь и ринуться назад, в этот славный привычный мир плотских удовольствий, алчный и жестокий, но такой привычный. В этом мире, если у тебя острые зубы и стальная хватка можно очень даже хорошо устроиться. Но разве хотела этого, сейчас, в эту минуту душа Егора, разве не из этого зоопарка хищников и млекопитающих так хотелось вырваться ему последнее время. Из привычного мира в мир который ещё не известно как примет его.

Но что бы не ожидало впереди, Егор уже был готов к этому и закрывшаяся за спиной дверь отрезала путь к отступлению. Он стоял на пороге нового мира, который так и останется неизвестным, неведомым и чужим для многих тысяч тёмных, не озарённых сиянием мудрости души. Погрязших в ложных соблазнах мира и так никогда и непоймущих что вся их "большая содержательная" жизнь всего лишь бессмысленная возня, пожирающая их души, мозг в краткий век отпущенного им земного бытия, растраченного в пустую.