Эликсир жизни

Впрочем, я отвлекся. Иван Евгеньевич много белых порубал и пострелял. Он был яростный борец за советскую власть. По духу – типичный революционер. Революционер – человек, борющийся против людей за свободу идей.

После гражданской войны Иван Евгеньевич служил в ОГПУ. Ненавидел «контру», вследствие чего у него были постоянные стычки с Натальей Ивановной, пытающейся защитить всех и вся. «Да ить разве ж можно так с людьми-то: в ссылку и тюрьму, однако!?», – возмущенно говорила она мужу. Он морщился и, кривя порванный рот, зло отвечал: «А они как с нами?! Давить их, гадов, надо всех до последнего. Их бы не на лесоповал, а сразу к стенке!». Наталья Ивановна пророчески предрекала: «Вот сейчас вы, коммуняки, у них всё отбираете, сажаете и убиваете, а опосля их дети будут то же самое-то делать с вашими, однако». Сбылось, однако…

В 1937-м Ивана Евгеньевича арестовали. Его должны были отправить по железной дороге в Свердловск и там расстрелять как врага народа. Наталья Ивановна собрала всех пятерых детей и поехала в станционный поселок. Рано утром двое конвоиров вывели Ивана Евгеньевича из амбара, где он сидел под замком. Жена и дети бросились к нему со слезами, облепили со всех сторон. Конвой пытался их оттащить, но не смог справиться: двум старшим пацанам было уже 13–15 лет, да и Наталья Ивановна была крепкая баба. Один из конвоиров для острастки выстрелил из винтовки в воздух. Жена и дети обхватили Ивана Евгеньевича еще крепче. Конвоиры растерялись. Им было как-то неловко. Да и жаль семью. «Черт с вами! Проваливайте!», – вдруг крикнул один конвоир и отвернулся. Второй тоже смущенно смотрел в сторону. Так Наталья Ивановна с детьми отбила мужа. Она привезла его в деревню и спрятала у соседей. А потом поехала в НКВД к начальству. На счастье начальником оказался один из бывших партизан – тот самый Горский, с которым ее муж удрал однажды от колчаковцев. Горский хорошо помнил Ивана Евгеньевича по гражданской войне и закрыл дело. Иван Евгеньевич перешел на работу на лесозаготовки. Вечерами он задумчиво бродил по избе, мрачно напевая «Плещут холодные волны».

Школьные зигзаги

Учителя – ломовые лошади просвещения. В советской школе при всех ее недостатках большинство учителей относилось к делу с полной самоотдачей. А какие замечательные были учебники по математике, физике, органической химии! А по истории средних веков! (кстати, каждый наступающий век принято называть просвещенным, а прошедшие века – средневековьем). В этих учебниках всё было просто и понятно, без лишних заумностей. Нынешние же учебники вызывают у школьников тоску и аллергию. Причем, в учебниках истории сейчас описывается преимущественно не то что было, а то что хотелось бы. С другой стороны, историк не может не быть поэтом и фантазером; в противном случае он станет смакователем человеческой мерзости. История представляет собой не более чем сборник пристойных анекдотов.

В наш суетный XXI-й век бедняги педагоги на уроках отдыхают, чтобы по вечерам оставались силы на репетиторство, а замученные школьники вынуждены учиться дважды в день. Как можно помочь российской школе? Элементарно. Хотя бы на месяц посадить правительство и депутатов на учительскую зарплату. А еще лучше – выдавать им зарплату почетными грамотами. К сожалению, во все времена правительство кормит сытых…

Учитель от чистого сердца вываливает на ученика весь груз своего невежества. Нет бездарных учеников, но бывают бездарные учителя. В 1-м классе моя первая учительница, престарелая дурында в калошах, пыталась добиться, чтобы я выводил в тетрадке палочки и закорючки и чтобы вместе с классом дружно повторял буквы «а» и «б». Я не хотел этого делать, ведь в 7 лет свободно читал и писал. Учительница была не в курсе. На уроках мне было скучно, поэтому я шалил и резвился. Дурында скрипучим голосом озвучивала цифры и буквы, долдонила на уроках одно и то же, ходила между партами с линейкой в руках и больно ударяла нерадивых по рукам. Если учитель не вооружен современными знаниями, ему ничего не остается, как вооружиться старорежимными розгами.