Эликсир жизни

Спустя какое-то время Септимус уже не был уверен, что так уж сильно хочет повидать Марцеллия Пая, но продолжал идти вперед. Выбора не было: Окольная тропа стала такой узкой, что развернуться было бы очень рискованно. Дважды поскользнувшись на шатких камнях и чуть не рухнув в воду, Септимус пожалел, что пошел этим путем. И вообще, зачем было так рисковать? Остановившись, он прислонился спиной к стене, чтобы удержать равновесие, и попытался достать летающие чары. Рука застряла в маленьком кармашке, и, пытаясь выдернуть ее, Септимус качнулся вперед и чуть не упал. В панике он ухватился за камни позади себя и чудом восстановил равновесие.

Теперь Септимус окончательно уверился, что напрасно выбрал Окольную тропу. Но выхода не было, и он двинулся дальше, стараясь сосредоточиться на дороге и гоня прочь мысли, не дававшие ему покоя. А мысли были такие:

Теплая, удобная постелька, которая ждет на вершине Башни Волшебников.

Стенания ветра в кронах деревьев.

И почему ветер так жалобно стонет?

Кровать…

А росомахи приходят ночью к стенам Замка?

Интересно, они умеют плавать?

Наверняка, почему бы и нет!

Ах, кроватка…

Какой-то странный туман…

И что там под туманом?

А может, росомахам особенно нравится плавать в тумане?

Кроваточка…

Стоп. А разве в трудах Марцеллия Пая не написано, что он раскрыл секрет вечной жизни?

А вдруг Марцеллий не просто старый призрак, каких много?

А вдруг он живет на свете уже пятьсот лет?

А что, если он за это время превратился в обтянутый кожей скелет?

Ну почему я раньше об этом не подумал?!

Тут огромная грозовая туча закрыла луну, и Септимус очутился в непроглядной тьме. Он замер на месте, боясь пошевелиться. Сердце бешено колотилось в груди, и мальчик отчаянно прижимался к стене. Когда глаза привыкли к темноте, он понял, что все еще видит верхушки деревьев, только почему-то не видит своих ног, как бы сильно ни присматривался. А потом вдруг понял почему. Туман поднялся выше и теперь накрывал его башмаки. Септимус даже чувствовал сырость совсем рядом. Утешало лишь то, что кольцо дракона на указательном пальце, как всегда, пришло ему на помощь и засветилось в темноте. Но Септимус вдруг испугался и спрятал кольцо в карман. Ему почему-то показалось, что светящееся кольцо – это все равно что огромная вывеска «Я здесь, хватайте меня!».

Спустя, наверное, полчаса (хотя Септимусу показалось, что прошло целых три ночи, связанных вместе каким-нибудь обратным заклинанием) мальчик услышал позади себя шаги. У него аж душа ушла в пятки. Он застыл на месте, однако обернуться не осмелился, потому что боялся упасть в воду. Шаги приближались, и Септимус бросился вперед, спотыкаясь и вглядываясь в темноту, отчаянно высматривая Змеиную лазейку, но грозовые тучи все плотнее затягивали небо, и свет луны не мог пробиться сквозь них.

Шаги были легкие и торопливые, и Септимус чувствовал, что его догоняют: пока он успевал сделать два шага, тварь (а он был уверен, что это именно тварь) делала три. В панике мальчик ковылял так быстро, как только мог, но тварь не отставала.

Вдруг Септимус услышал за спиной звуки: «Ш-ш-ш-ш… ш-ш-ш-ш…»

Тварь шипела на него. Это наверняка Змееголовый морок! Или даже магог! Магоги ведь иногда шипят? Может, один из магогов Дом Дэниела отбился от стаи и поселился в стенах Замка, а ночью выходит на охоту за такими вот недотепами, которым вздумается побродить по Окольной тропе?

– Тсс! – зашипел кто-то ему в самое ухо.

Септимус испуганно подскочил. Его правая нога соскользнула с узкой крошащейся тропы, и он полетел вниз, отчаянно пытаясь уцепиться за камни. Его башмак был уже почти в реке и Септимус вместе с ним, когда нечто вцепилось в его плащ…

7 Змеиная лазейка

– Эй, тише ты! – прошипел рассерженный голос. – Держись давай, а то из-за тебя мы оба плюхнемся в ров!

– Ч-чего? – выдохнул Септимус.

Он не мог понять, зачем тварь притворяется девчонкой. Обычно у тварей очень низкие, угрожающие голоса, от которых кровь стынет в жилах. А никак не девчачьи…

«Может, она простудилась? Или это детеныш твари?» – подумал Септимус, и в его душе затеплилась надежда. Если тварь не взрослая, может, удастся убедить ее отпустить его.

Как бы там ни было, тот, кто держал Септимуса, отпускать его пока не собирался, и мальчик решил, что пора встретить опасность лицом к лицу. Он попытался обернуться, но тут его резко дернули вверх и втащили на уступ Окольной тропы.