Эликсир жизни

— All right! Просите г-на Верне.

Последний вошел.

— Скажите, помните ли вы меня? — спросил господин Верне, пожимая протянутую ему янки руку. — У вас поистине удивительная память.

— Ничего подобного. Наоборот, посмотрите, пожалуйста, сюда!

С этими словами американец ткнул пальцем на страницу своего адрес-календаря, где было написано:

«Луи Верне из Парижа. Приглашен завтракать при проезде Чикаго».

— Вот эта книга не позволяет мне что-либо забывать.

— Даже такие мимолетные встречи, как наша с вами?.. Долго ли мы, вообще, были знакомы?

— Только один вечер. Не более.

— Да к тому же во время веселого банкета, на котором вы распили не одну бутылку в честь «Фоксхэлля», победителя парижского «Grand-Prix».

— Ради Бога, не напоминайте об этом! Здесь я знаю лишь бутылки чернил, да деловые книги!

— А! Значит, здесь вы, так сказать, в храме труда?

— Совершенно верно.

— Что вы, собственно говоря, делаете? Или все еще фабрикуете бумажные колеса?

— Нет. С этим я давно уже покончил. «Стальная промышленность» причиняет нам слишком много хлопот, — конкуренция слишком велика. Я культивирую теперь новую специальность — жизненные продукты. Очень ходкий предмет. Единственный серьезный конкурент, имеющийся у меня, — это природа. Но я все-таки не теряю надежды обезоружить этого моего единственного врага.

— Неужели?

— Как же! У меня на то имеются доказательства. Да чего же больше?! В течение трех лет я нажил три миллиона. Первый я нажил, фабрикуя масло без молока; второй — создавая мясной экстракт без кусочка мяса и, наконец, третий я приобрел разработкой предмета, которым занят и посейчас.

— А в чем же заключается этот новый вид промышленности?..

— Я получаю яйца.

— Помимо кур?

— Угадали!

— Однако, это невероятно. Вы шутите?

— Я никогда не шучу, — в особенности, когда вопрос касается дела.

— Значит — серьезно. Вы хотите меня уверить, что вы — изготовляете яйца? Черт возьми! Любопытно было бы взглянуть на это!

— Нет ничего легче исполнения этого вашего желания. До завтрака в нашем распоряжении четверть часа. Их нам с избытком хватит на обзор целой мастерской.

С этими словами американец повел своего гостя по коридору в помещение, сплошь заставленное деревянными ящиками. В этих ящиках лежали ровными, аккуратными слоями белоснежные яйца. Промышленник открыл вторую дверь, ведшую во второй, такой же зал. Охвативший его в этом помещении холод заставил парижанина поднять воротник своего сюртука.

— Ну вот, мы и пришли! — воскликнул Симсон. — Здесь заводская мастерская. Посмотрите, вот эта большая бадья — так называемая бадья для желтков, вот та вторая бадья содержит в себе белки.

— Да, но ради Бога, скажите же мне, из чего состоят ваши желтки?

— Смесь из кукурузной муки, овсянки, гексельского экстракта и нескольких лично мной изобретенных составных частей.

— Ну, а… белок?..

— Чтобы не утруждать вас, постараюсь объяснить вам в двух словах: это химический состав, более или менее приближающийся к составным частям белка.

— Отлично… ну… а как же скорлупа?

— Прошу пожаловать сюда, здесь вы увидите, каким образом она изготовляется.

— Позвольте задать вам еще один вопрос: как помещаете вы желток и белок в скорлупу?

— А вот, при помощи этой машины. Как вы видите, в ней несколько углублений — в углублении «А» помещается желток, в «Б» — белок, в «В» — охватывающая яйцо тонкая пленка, и в «Г» — гипс, из которого в конце концов образуется скорлупа.

Входя в этот зал, вы, конечно, заметили резкую разницу температуры? Холод этот необходим, и вы сейчас увидите, почему необходим. В углублении «А» помещается желток в образе порошка; порошок этот, мало-помалу сгущаясь, превращается в пасту, принимая в то же время шарообразную форму. Из «А» желток переходит в «Б», где вокруг него образуется белок; из «Б» переселение совершается в «В», где яйцо покрывается пленкой, а отсюда уже в «Г», где завершается туалет яйца скорлупой. Таким образом, яйцо готово. После этой процедуры его направляют в сушильню, где гипс моментально твердеет, а содержимое скорлупы, наоборот, принимает натуральную, жидкую форму. Ручаюсь, что курица не снесет лучшего яйца.

— Неужели?

— Положительно. Да вот, попробуйте — люди мои сварили одно яйцо.

— Великолепно! — воскликнул Луи Верне, отведав половину предложенного ему яйца.

— Ну, вот видите, этот товар я сбываю по тринадцати долларов за тысячу штук. Теперь укажите мне курицу, которая могла бы за такую цену регулярно работать!

— Еще один вопрос. Не подвергается ли скорой порче ваше произведение?

— О, нет! Оно сохраняется бесконечно долго. Возьмем хоть для примера яйцо, которое вы только отведали: оно изготовлено в 1893 году.

Вот здесь, на заостренном конце его, отпечатано число. Ввиду того, что гипсовая скорлупа гораздо прочнее натуральной, эти яйца великолепны для экспорта. У нас, например, никогда не попадаются разбитые или поврежденные экземпляры.

— Что ж! Производство это, кажется, столь же выгодно, как и незамысловато. Скажите, вы здесь единственный фабрикант?

Симсон нахмурился.

— Нет, — мрачно пробормотал он, — у меня есть конкурент.

— И опасный конкурент?