Эликсир жизни

– Дурак! Тебе повезло, что я тебя не уронила. Был бы тебе урок, – устало пропыхтела Люси Гриндж.

От облегчения у Септимуса едва ноги не подкосились.

– Люси! – воскликнул он. – Что ты здесь делаешь?

– Могла бы задать тебе тот же вопрос, ученик, – ответила Люси.

– Хм! Да вот, захотелось прогуляться, – ляпнул Септимус первое, что пришло в голову.

– Ничего себе прогулочка, – пробормотала Люси. – Нашел куда пойти. Ладно, давай иди себе гуляй дальше. Или ты собираешься здесь заночевать? Надеюсь, нет, потому что ты загораживаешь дорогу, а у меня куча дел.

Деваться было некуда, и Септимус покорно заковылял дальше. За спиной у него нетерпеливо сопела Люси.

– Нельзя поживее? А то так всю ночь идти будем!

– Я не могу быстрее. Чего ты так торопишься? И куда ты вообще идешь? А-а-ай!

Септимус поскользнулся, но Люси успела подхватить его. Девушка подтолкнула его вперед, и Септимус двинулся дальше, механически переставляя ноги.

– Куда я иду – тебя не касается. И вообще никого не касается, – ответила Люси. – Тропа уже стала шире, так что иди быстрее, а?

К облегчению Септимуса, его ноги нашли твердую опору – Окольная тропа действительно расширилась.

– Ты здесь уже ходила? – спросил он.

– А ты как думаешь? Топай давай!

– Да не могу я. А ты почему ходишь Окольной тропой?.. Не хочешь, чтобы Гриндж… то есть твой отец знал, куда ты пошла? – У Септимуса зародилось нехорошее подозрение.

– Его вообще не касается, куда я хожу и что делаю, – буркнула Люси. – Ну шевелись ты!

– Почему? – переспросил Септимус, замедлив шаги. – Почему ты не хочешь говорить Гринджу, куда ты идешь?

– Какой же ты зануда! Теперь понятно, почему Саймон считает, что ты маленький гадкий… – Люси оборвала себя на полуслове, но было уже поздно.

Септимус замер как вкопанный, и Люси налетела на него сзади.

– Ты идешь к Саймону?

– Да что ты делаешь?! Дурак. Мы чуть оба в ров не свалились.

– Так ты правда идешь к Саймону? – повторил Септимус. – Поэтому пошла этой дорогой? Чтобы никто не увидел? Ты ведь знаешь, где он?

– Нет, – угрюмо ответила Люси. – Иди уже!

– Никуда я не пойду, пока ты не скажешь, где Саймон, – заупрямился Септимус.

– Ну, тогда будем торчать тут всю ночь, – также заупрямилась Люси.

Они стояли, прислонившись спиной к стене Замка, которая вздымалась в самое небо. Никто не хотел уступать. Несколько минут продолжалось молчаливое противостояние, но потом там, откуда они пришли, раздались шаркающие шаги. Камень, вывернувшись из-под чьей-то ноги, с громким плеском упал в воду.

– Слушай, Септимус, – хриплым шепотом сказала Люси, – здесь опасно. По этой тропе иногда ходят твари, я их видела. Давай уже дойдем до Змеиной лазейки и там все обсудим, ладно?

Септимуса не пришлось долго уговаривать.

– Ладно.

Через десять минут они преодолели самую сложную часть тропы под Смотровой башней Восточных ворот и приближались к Змеиной лазейке. Тут Септимус неожиданно остановился, и Люси наступила ему на пятки тяжелыми сапогами.

– Ой! – придушенно пискнул Септимус.

– Да перестань ты трястись! – раздраженно фыркнула Люси.

– Мне показалось, там был свет. В лазейке, – прошептал Септимус.

– Что ж, – прошипела она в ответ, – хоть будет видно, куда идем.

Септимус двинулся дальше, но через пару секунд раздался негромкий всплеск, и свет исчез. Мальчик хотел было опять остановиться, но в последний момент передумал.

– Ты слышала, как что-то упало в воду? – прошептал он.

– Нет. Но один дрянной мальчишка сейчас точно искупается, если не перестанет трещать. – Люси ткнула Септимуса в спину. – Ну быстрей уже!

Радуясь про себя, что Люси не его сестра, Септимус поспешил дальше.

Скоро Септимус и Люси уже спускались по узким каменным ступеням, которые вели к Змеиной лазейке. Как только они шагнули на нее, до них в ночной тишине донесся приглушенный бой часов на здании суда. Час ночи. Септимус огляделся, но, как и следовало ожидать, никаких признаков Марцеллия Пая не обнаружил.

Септимус зевнул – ему вдруг страшно захотелось спать. Люси тоже зевнула и вдобавок задрожала от холода. Отыскав в одном из многочисленных карманов большой ключ, она плотно запахнула свой плащ. Септимусу пришло в голову, что он уже где-то видел этот плащ, только не мог вспомнить где. Для Люси ее плащ выглядел чересчур дорогим. Гринджи жили небогато, Люси обычно сама шила себе одежду и ходила все время в одной и той же паре коричневых стоптанных сапожек, которые были ей великоваты. У нее даже хороших лент для волос не водилось, и ей приходилось вплетать в косы самодельные ленточки и обрывки ремешков или веревок. Но сейчас на ней был длинный темно-синий плащ, спадающий с плеч элегантными складками и окутанный аурой богатства.

А вот сапоги у Люси были все те же, большие и обшарпанные. Она дотопала до большой двери в сарай для лодок, где ее брат Руперт держал свои катамаранчики, которые сдавал напрокат летом, их еще прозвали «рупертами». Со знанием дела Люси повернула ключ в замке, толкнула дверь и исчезла. Септимус ринулся за ней.