Эликсир жизни

Было похоже, что Нина Павловна уже не один раз произносила эту речь – то ли презентацию, то ли рекламный текст, потому что говорила как по писаному, и уже готова была вдохновенно продолжить, но Аркадий вовремя ее прервал.

– Поздравляю! – произнес он, стараясь придать голосу искренность и задушевность.

– Мухобойки больше не потребуются! – с гордостью добавил заведующий лабораторией по фамилии Евторов, бывший военный, некогда занимавшийся серьезными вопросами, связанными с бактериальным оружием. Впрочем, он не слишком походил на военного, потому что был маленький и круглый, как колобок, и голос у него был мягкий и вкрадчивый, как у украинца.

Евторов сказал:

– Если только в комнате летает муха, берешь в руки аэрозоль с нашим препаратом, наводишь прицел – тут главное не промазать! – и брызгаешь на противника, то есть муху.

Он пожевал губами, собираясь с мыслями.

– А дальше что? – подтолкнул его Басистый.

– А дальше она замертво падает на пол, – сказал Евторов.

– Потрясающе! – с восхищением произнесла Нина Павловна, как будто впервые услышала о своем же изобретении.

– За это нужно выпить! – крикнул кто-то, Аркадий даже не разобрал – мужчина или женщина.

Ему дали давно налитый и почему-то невостребованный пластмассовый стаканчик подвыветрившейся, невкусной водки.

– Желаю вам новых успехов! Дадим бой мухам, тараканам, клопам, домашним муравьям и прочей нечисти! – с вполне уместным пафосом произнес Басистый.

– Ура! – поддержали его коллеги и захлопали в ладоши.

Когда все выпили, поднялся Евторов.

– Подразделение, слушай мою команду! – сказал он. Все притихли. – Через пять минут начинаем отступление. Позиции зачистить. Руководство операцией поручаю Нине Павловне.

Подчиненные давно привыкли к манере общения, которую он обычно демонстрировал в крепко подвыпившем состоянии, и прекрасно поняли приказ: всем предлагалось расходиться по домам, а Нине Павловне и другим женщинам навести порядок в лаборатории.

– Слушаюсь, – низким грудным голосом, в котором слышалась утробная тоска одинокой женщины, ответила Нина Павловна.

Все засуетились, а Басистый отошел в сторонку, поближе к свинкам, чтобы никому не мешать и не путаться под ногами.

– Не волнуйся, Аркаша, мы сейчас все уберем, – проплывая мимо, как бригантина, сказала Ниночка.

Через двадцать минут чудесным образом в лаборатории уже никого не было, столы стояли на своих местах, грязная одноразовая посуда и прочий мусор были убраны в пакеты вкупе с объедками, а пакеты Ниночка вручила последней лаборантке, покидающей банкетное поле, чтобы та отнесла их в контейнер.

– Аркадий, – обратилась к нему Нина Павловна, когда они остались наедине, – вот я нашла непочатую бутылку водки…

Она говорила безнадежным, отчаянным тоном, и мужчина постарше наверняка бы проявил к ней сочувствие, но Аркадию почему-то не хотелось ее жалеть: мало того, что она была взрослая, но и вообще – большая, это Басистого отпугивало. Видя, что не находит желанного отклика, Ниночка обиженно продолжила:

– Можешь взять себе. Закуски тоже осталось достаточно – бери из холодильника, что понравится, – и все-таки добавила: – Хотя я не понимаю, что за удовольствие – пить в одиночку!

Кончилось тем, что Ниночка поставила бутылку посреди пустого стола, демонстративно поправила прическу, подкрасила губы и решительно пошла к выходу.

Наконец-то Басистый остался один. До утра было еще далеко. Симпатичная бутылочка загадочно мерцала под неоновыми лампами. Пить в одиночестве Аркадий не собирался.

«Сегодня на вахте дежурит Васька Кашеедов, – вспомнил он. – Надо его позвать!»

Он подошел к телефону внутренней связи и позвонил вниз.

– Василий, – сказал он официальным тоном. – Поднимись сюда на пять минут, дело есть.

Вскоре, слегка запыхавшись, в помещение лаборатории влетел Кашеедов.

– Говори, что случилось? – спросил он, но тут его взгляд упал на стол, и Василий сразу все понял.

Это был малый двадцати пяти лет того типа телосложения, который обычно сравнивают со шкафом. Его бицепсы, трицепсы, трапециевидные и другие мышцы можно было демонстрировать студентам медицинского колледжа при изучении мышечной системы. Однако его интеллектуальные способности соответствовали фигуре и оправдывались поговоркой «Сила есть – ума не надо». Но назвать его тупым было бы несправедливо. В практическом, житейском смысле он был достаточно умен, вернее хитер. Вот и вахтером в государственном учреждении на самом маленьком окладе он работал только потому, что сообразил: это замечательный способ насолить бывшей жене. Чем меньше у него зарплата, чем меньше у нее алименты.

Друзья пошарили в холодильнике, извлекая кое-какую закуску, и уселись за стол.

– По какому поводу поляна? – спросил Кашеедов.

Аркадий сделал рукой жест: сейчас, минутку, быстро дожевал кусок колбасы и просветил приятеля:

– Они изобрели гениальное средство. От мух…

В два приема друзья опорожнили бутылку. Аркадий размяк, а Василий сидел как ни в чем не бывало и четко чувствовал, что ему мало.