Эликсир жизни. Пять лет теософии

Е. П. Блаватская ГРАФ СЕН-ЖЕРМЕН

Время от времени в Европе появлялись люди, чьи редкие интеллектуальные способности, блестящая речь и таинственный образ жизни изумляли и ослепляли общество. Статья[1] из All the Year Round, воспроизводимая здесь, рассказывает как раз об одном из них – графе Сен-Жермене.

В любопытной работе Харгрейва Дженнингса The Rosicrucians описывается ещё один удивительный человек – некий сеньор Гуальди, о коем в своё время говорило всё венецианское общество. Третий – известный как Алессандро Калиостро – был историческою личностью, чьё имя из-за состряпанной католиками биографии стало синонимом бесчестия. Мы не намерены здесь сравнивать сии три индивидуальности между собою или с обыкновенными людьми. Мы воспроизводим статью нашего лондонского современника с совсем иною целью. Нам хотелось бы показать, как подло можно оклеветать человека без малейшего к тому повода, если, конечно, не считать чей-то больший ум и большую осведомлённость в тайнах законов природы достаточным предлогом для того, чтобы пустить в ход перо клеветника и язык сплетника. Пусть читатель внимательно следит за повествованием.

"Сей знаменитый авантюрист, – говорит автор статьи в All the Year Round, имея в виду графа Сен-Жермена, – предположительно, родился в Венгрии, однако ранние годы своей жизни окружил непроницаемою тайной. Его персона, равно как и титул, возбуждали всеобщее любопытство. Возраст его и происхождение были также неизвестны. Впервые мы встречаем его в Париже более ста лет назад; слава о нём гремит и при дворе, и в городе. Перед изумлённым Парижем предстал мужчина, вероятно, средних лет, который вёл роскошный образ жизни, ездил на званые обеды, на коих ничего не ел, но болтал без умолку, выказывая при этом блестящие знания по любому мыслимому предмету. Тон его речи, возможно, был чересчур язвительным – то был тон человека, который в точности знал, о чём говорил. Образованный, прекрасно владеющий всеми языками цивилизованного мира, блестящий музыкант и превосходный химик, он играл роль гения, и играл её в совершенстве. Наделённый неимоверной самонадеянностью или законченной наглостью, он не только делал безапелляционные заявления о настоящем, но и без колебания говорил о событиях двухсотлетней давности. Его анекдоты о былых временах отличались удивительной точностью. Он рассказывал о событиях, имевших место при дворе Франциска I, так, будто видел их собственными глазами, в точности описывая внешность короля, имитируя его голос, манеры и речь – и на всём протяжении повествования делал вид, словно был их очевидцем. В той же манере развлекал он публику историями о Людовике XIV и потчевал её яркими описаниями мест и лиц. Едва не упоминая о том, что он действительно был их очевидцем, он, тем не менее, создавал такое впечатление благодаря своей выразительной манере… В своём стремлении всех удивить он преуспевал вполне. О нём ходили всякие небылицы. Поговаривали, что ему 300 лет и что он продлил себе жизнь с помощью известного эликсира. Париж сходил по нему с ума. Его постоянно спрашивали, в чём секрет его долголетия, и он всегда давал изумительно находчивые ответы: отрицая, что может вернуть молодость старикам, он скромно заявлял, что знает, как остановить старение бренного тела. Диета, утверждал он, плюс его чудодейственный эликсир – вот подлинный секрет долголетия. Он решительно отказывался от любой пищи, кроме той, что была приготовлена специально для него – овсяная каша, крупяные блюда и белое мясо цыплят. По большим праздникам он выпивал немного вина, засиживался до тех пор, пока у него оставался хоть один преданный слушатель, и всегда принимал чрезвычайные меры предосторожности против простуды. Дамам он дарил таинственную косметику, дабы уберечь их красоту от увядания, мужчинам же открыто говорил о своём методе преобразования металлов и некоем процессе, используя который можно было переплавить дюжину маленьких бриллиантов в один большой камень. Эти поразительные утверждения подкреплялись его явно несметным богатством и коллекцией драгоценных каменьев редких размеров и красоты…

Время от времени это странное существо появлялось в различных европейских столицах под разными именами – такими, как маркиз де Монферрат, граф Белламар в Венеции, шевалье Шенинг в Пизе, шевалье Велдон в Милане, граф Салтыков в Генуе, граф Тародь в Швабахе и, наконец, граф Сен-Жермен в Париже; однако после постигшего его в Гааге несчастья он уже больше не кажется таким же состоятельным, как прежде, и временами производит впечатление человека, гоняющегося за богатством.