Но у меня так ни разу и не получилось поймать ни «Капитана Полночь», ни «Потерянную землю», ни «Тень», ни «Потише, пожалуйста».
Значит, она все-таки его любила, пусть и самую капельку, и пронесла это чувство сквозь все эти годы. Я не испытывал к ним ненависти: они ведь хотели снова жить в настоящем. А это не так уж и плохо.
Если поразмыслить, то это хороший мир. Во многих отношениях гораздо лучше того, что было раньше. Люди больше не умирают от старых болезней. Они умирают от новых, но это ведь и есть прогресс, правда?
Правда?
Скажите мне!
Пожалуйста, скажите мне!
XIII. Продавшие душу
Украденное завтра// Trumpet, 1974, № 11.
Некоторые называют этот феномен «душой», некоторые – совокупностью человеческого интеллекта, а некоторые и вовсе игнорируют его существование. Но как бы то ни было, внутри каждого тела что-то есть: некая матрица, человеческая природа. Только представьте, какие картины мира явил бы нам Харлан, если бы он был не писателем, а художником – страх и трепет Дали и Босха, ослепительные цвета Ван Гога, тонкие телесные оттенки Рембрандта. Но он пишет не красками, а словами, и, как истинный художник, ставит перед собой единственную цель: затронуть струны нашей души, подарить нам мгновения страсти или азарта или же ненадолго сделать нас уязвимыми и заставить откровенно поговорить с самими собой. Его рассказы полны таких мгновений и многому учат нас.
Поскольку рассказ «Ради общего блага» (1961) повествует о непростом нравственном выборе во времена, давно оставшиеся позади, от описываемых событий легко отстраниться. У нас хватает текущих проблем и без Дэниэла Уайта. В конце концов, он всего лишь выдуманный чернокожий персонаж, удачно помещенный в исторический контекст. И, тем не менее, парадокс Дэниэла Уайта более чем актуален: можно ли делать «нравственный» выбор, сопоставляя человеческую жизнь с нашей системой ценностей? Во сколько можно оценить душу? Душу Дэниела Уайта, Перегрина, Генри Робле, даже Мэрион Гор – не говоря уже о вашей или моей. Когда-то цена души исчислялась в сребрениках, но ее истинная ценность всегда была и остается неизмеримо выше.
В рассказе «Не твоя и не моя» (1964) читатель следует за героями по запутанному лабиринту жизни, который проходят человеческие души. Мы следуем за ними, но кажется, что мы в этом лабиринте совсем одни, и Харлан скрупулезно, в мельчайших деталях описывает калифорнийские декорации этого лабиринта, подчеркивая, как современное общество и бизнес манипулируют нашим одиночеством. Но как только пути одиноких душ пересекаются, перед ними всегда остро встает вопрос ответственности. Кто возьмет на себя тяжелую ношу, а кто с радостью переложит свою ношу на другого? И, что еще критичнее – хватит ли у нас душевных сил? Перед тем, как взвалить на себя чью-то ношу, ее нужно как следует взвесить, иначе наша спина подломится под ее тяжестью. Дженни в рассказе – именно такая ноша.
Эпиграф к рассказу «Жив-здоров, путешествую в одиночестве» (1977) переводится как «Что мучит, то и учит» (я говорю вам об этом потому, что Харлан сказал в интервью, что смысл этого латинского изречения простирается далеко за пределы рассказа, написанного в качестве обряда исцеляющего очищения в моменты душевной боли). Нам, читателям, особенно важно примерить на себя трагедию Мосса, который, впитывая чужую вину, берет на себя ответственность, слишком большую для одной души. Мы можем извлечь богатую пищу для размышлений из этой трагедии и стать немного снисходительнее к себе. Если веришь в бессмертие души, нужно помнить, что мы должны постепенно развивать свой характер и набираться сил, чтобы преодолевать препятствия, возникающие на ее пути.
Ради общего блага