Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник)

Что до меня и фанатов, которые никогда со мной не встречались, но почему-то решили, что я гад… Не спрашивайте. Самым худшим был не тот кретин, что зарегистрировал меня в пятидесяти книжных клубах, что заказывал на мое имя товары, которые пришлось вернуть, что подписал меня на десятки журналов от «Тайма» до «Вязания крючком». Худшим был не тот дурак, который ввел мой телефонный номер в компьютерную базу своего колледжа, так что мне шесть-восемь раз в день поступали автоматические звонки, будившие меня в пять утра, срывавшие меня с толчка в полдень, доводившие до бешенства мою секретаршу. Худшим был не тот подонок, что заляпал яйцами мою входную дверь. Худшим был не тот…

Ну, идею вы поняли.

Смысл всего этого в том, что я хочу произнести речь (которую потом можно будет превратить в статью, дабы ее прочли многие фанаты, прячущиеся и поджидающие нас в темноте) настолько насыщенную реальными фактами, настолько наполненную описаниями всевозможных мерзостей, которым мы с вами подвергаемся, поскольку «такова наша профессия», что она, вероятно, сможет отпугнуть некоторых из этих буйных юношей.

Сейчас многие из вас переносят все это стоически. С некоторыми из вас я говорил – вы пожимали плечами, улыбались и отвечали: «А черт с ним». Одна знаменитая леди клянется, что любит каждого фаната, что читает ее книги, и ей искренне наплевать, когда они звонят ей и отрывают от работы над очередным романом. Я ей не верю, но… а черт с ним. Я обращаюсь ко всем остальным, к вам, имевшим тот болезненный опыт, от которого наворачиваются слезы и мутится разум.

Я прошу вас сделать небольшой вклад в виде случившейся с вами истории: выбрать самую невероятную и послать ее мне, как только это будет вам удобно. Кратко или подробно – на ваш выбор. Если не хотите, чтобы упоминалось ваше имя – ладно. Неохотно, но исправно выполню это ваше желание, хотя упоминание знаменитого имени, конечно, усилило бы эффект. Но только скажите – и я не нарушу тайну вашей личности.

Я лишь прошу взять лист и черкнуть на нем историю.

Это никакой не долг по отношению ко мне; это не принесет ни пенни вам в карман, но может случайно окупиться, избавив от очередного психа, посягающего на ваше личное пространство.

Конечно, я разошлю копии готовой статьи, и за любое ваше усилие, сделанное, чтобы помочь этому проекту, буду вам бесконечно признателен. Впрочем, с тех пор, как мне стукнуло пятьдесят, слово «бесконечно» звучит не то чтобы очень многообещающе.