Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник)

Проблема в том, что я пишу «твердую» НФ, но я не ученый, и поэтому иногда мне случается облажаться. Есть легионы психов, которые читают с калькулятором в лапе… была парочка потенциально опасных больных. После выхода «Бесконечной войны» я получил послание, написанное от руки, в котором меня поздравляли с тем, что я «надавал евреям». Я попытался понять, в чем дело. Одного из первых погибающих в книге персонажей зовут Раби – имя мусульманское. Но автор того анонимного послания наверняка видел лицо Гитлера и на пачке печенья… Однажды за мной на конвенте таскался подвыпивший фанат и все уговаривал меня сыграть в покер. Уже было довольно поздно. Наконец я согласился, и мы втроем или вчетвером пошли к нему в комнату, где он достал фишки и карты. Я показал ему, что у меня с собой только два доллара наличными – хватит раза два поставить. Он вышел из себя и даже вытащил нож. Я его довольно легко отобрал… Впрочем, это один из тех случаев, которые страшнее в ретроспективе, чем в тот момент, когда происходят.

Я лишь хочу напомнить, что Чарли Мэнсон был любителем НФ. Я не слишком волнуюсь из-за сумасшедших писем или случайного фаната, который проворчит что-нибудь в твой адрес при всех. Меня волнует тихий парень с безумной идеей, засевшей в его голове, и пистолетом в кармане. Взгляни в лицо фактам, Харлан: мы достаточно часто выступаем на сценах, и рано или поздно этот тип окажется среди публики. Будем надеяться, что он не умеет метко стрелять.

–

Он был среди моей публики, Джо. И стрелял достаточно метко. Напомни мне когда-нибудь тебе рассказать.

Это одна из историй, которые я могу поведать, но есть еще много случаев, о которых меня просили не распространяться. Есть истории, рассказанные «не под запись» – строго конфиденциально, шепотом и под честное слово; истории, рассказчики которых не могли удержаться и не поделиться, но потом сообразили, что это пойдет в печать, и тогда попросили не называть их имен. Это истории, которые я не могу подтвердить… от источников, которые требуют, чтобы их не называли…

Например, история об очень знаменитом писателе старшего поколения – звездное имя золотого века, – который пустил к себе пожить фаната с одним условием: чтобы тот сидел с детьми, когда писатель с женой уходят, и который лишь через несколько недель после отъезда своего «гостя» узнал, что тот развращал его одиннадцатилетнюю внучку.

Это история об авторе фэнтези, написавшем роман, изобиловавший сексуальными сценами, за который был оплеван на конвенте.

История о пожилой писательнице, которой пришлось съехать с квартиры, чтобы избежать назойливого внимания трех фанатов, которые непрестанно звонили ей, писали и внезапно объявлялись на пороге.

И еще, и еще, и еще. Но если я продолжу, я начну повторяться. Чего ради? Чтобы снова и снова подчеркнуть, как сильно писатели страдают от орд «любящих фанатов»? Так, что даже малейшая рационализация вроде «Ну, Эллисон – это слишком заметная цель, он заслужил то, что получил», – non sequitur[170]. Она приемлема лишь для снедаемых чувством вины апологетов, которые с негодованием отвергнут эту статью.

После того, как я зачитал этот материал на «Вестерконе-37» в Портленде в 1984-м, мне пришло множество писем от профессионалов и любителей, ужаснувшихся масштабу проблемы.

Вот, например, от Саймона Хоука:

–