Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник)

Перевод: «Мы втыкали бы старую калошу в эпизоды во всех мыслимых сериалах, которые снимаются сейчас для показа в сентябре».

– Гостевые эпизоды идеальны для такой боевой лошади, как она. Это как если бы у каждого болвана в Америке был собственный канал с шоу уродов. Торопитесь увидеть Возвращение Ледникового периода! Торопитесь увидеть Воскрешение Леди в туфлях на завязках! Узрите Воскресших Мертвецов! Она будет играть хозяйку борделя в «Улице Чиммарон» и стареющую актрису в «Петтикоут Лэйн», она сыграет матриархессу первопоселенцев в «Большой долине» и мать похищенного ребенка в «Преступном отряде». Тысяча долларов в день, поначалу, пока не притупится ощущение новизны. Мы будем устраивать ей по пять-шесть выступлений в день, пока не заработает сарафанное радио. И тогда мы заключим договоры с телевидением на тему повторов ее прежних работ. Да здесь просто гора из деньжат!

Маска идиота медленно сменялась физиономией Гекльберри Финна.

– Ну скажи что-нибудь, Фред! Что ты об этом думаешь?

Гек Финн исчез, и теперь перед Спенсером Лихтманом был Капитан Америка, с его красно-бело-синим щитом, с крыльями на капюшоне – стальной взгляд и выдвинутый вперед подбородок, классический защитник вдов и сирот. И мягким, фланелевым голосом Капитан Америка произнес:

– Ты получаешь пять процентов комиссии, и я устрою так, что она будет сотрудничать с вами.

– Десять, Фред. Это же стандарт, ты знаешь. Мы не можем…

– Пять. – С Капитаном Америкой не забалуешь.

– Восемь. Может быть, я смогу уговорить наших на восемь. Морри и Лью…

Капитан Америка поправил щит и подтянул перчатки.

– Ладно, буду снисходителен. Шесть.

Лихтман поднялся, направился к двери и развернулся, впившись взглядом в Капитана Америку.

– Она нуждается в представительстве, Хэнди. Причем серьезном. Ты знаешь это. Я знаю это. Назови хотя бы три ситуации, когда агент брал меньше десяти? Мы работаем и за двенадцать, а то и тринадцать. Это рисковая игра. Она может выстрелить, а может, и нет. Мы готовы рискнуть. А ты портишь все и для нас, и для себя. Я приехал к тебе, потому что знаю: ты можешь уладить это дело. Но мы еще не говорили о твоем проценте.

Капитан Америка заиграл желваками. Сама мысль о том, что его можно купить, была омерзительной. В патриотическом угаре он шумно выдохнул и ответил Спенсеру Лихтману тоном, которого тот заслуживал:

– Никаких откатов для меня, Спенсер. Шесть, и точка.

На лице Лихтмана отразилось удивление. Но он молниеносно врубился и принялся со свойственным ему цинизмом взвешивать мой ответ. Он был уверен, что для меня здесь есть какой-то навар. Какой-то хитрый навар, и никак иначе. А поскольку он никак не мог понять, в чем этот навар заключался, Спенс решил, что игра гораздо хитрее, чем казалось поначалу. На таком уровне он мог со мной говорить. Нет, не с Капитаном Америкой, о нет! Лихтман был не в состоянии представить альтруистический поступок, для старины Спенса это было непредставимо. Где-то здесь скрывается хитрый ход, просто он не знал, где и какой. Но решив, что разговор идет между двумя мошенниками, он пришел в восторг от будущей сделки.

– Семь.

– Окей. Мне надо было настаивать на восьми.

– Значит, сделка не состоялась бы.

– И ты уверен, что она подпишется?

– А ты уверен, что будешь пахать на нее как вол, отгонять от нее пиявок, предоставлять ей честные финансовые отчеты, а не выжимать ее как лимон, стремясь заработать деньгу на раз-два-три?

– Ты же знаешь, что я…

– Ты же знаешь, что яааа, о, бейби! Я с тебя глаз не спущу, и Артур Круз тоже. И если ты надуешь ее, попробуешь ее прокатить и выбросить, мы с Артуром серьезно поговорим кое с кем из ваших клиентов, которые сейчас на договоре у Артура – такими, как Стив, Ракель и Джули – и лучше бы тебе об этом помнить.

– Но в чем твой интерес, Хэнди?

– У меня есть концессия на моющее средство.

– А я-то думал, что еду к тебе, чтобы тебя развести.

– Есть только одна причина, по которой у тебя будет контракт, Спенсер. Ей нужен агент. Твоя честность на уровне всех остальных, за вычетом Хэла и Билли, и я думаю, что ты думаешь, что ее можно раскрутить.

– Да.

– Я так и думал.

– Я назначу встречу с Морри и Лью. В начале следующей недели.

– Прекрасно. У нее очень плотный график. Уже послезавтра начинаются репетиции новой сцены.

Спенсер Лихтман поправил галстук, разгладил волосы и одернул полы пиджака. Потом протянул руку.

– С тобой приятно иметь дело, Фред.

Я пожал ему руку.

– Все классно, Спенсер.

Он ухмыльнулся, словно намекая на то, что у меня не работа, а курорт. И – я не вру – он мне подмигнул.

С заговорщицким видом.

Когда он убрался, я позвонил Артуру и рассказал, что я сделал, как и почему. Он выразил свое одобрение и сказал, что ему нужно поработать в офисе. Я потянулся, чтобы положить трубку на рычажки, но услышал, как он зовет меня. Я поднес трубку к уху и сказал:

– Что-то еще, Артур?

Пауза. Потом он негромко произнес:

– Ты славный парень, Фред.

Я что-то пробормотал и повесил трубку.