Элиминация

И вот уже впереди сломанные двери выхода из магазина, а за ними бледный полудневный свет, я почти что снаружи, как вдруг, прямо передо мной, появился один из рыжих братьев, мы оказались так близко друг к другу, что я смогла рассмотреть инициалы на его куртке, это был Август, под его глазами выступили темно-зеленые, даже больше фиолетовые вены, лицо было озлобленное, зубы оскалены, я затормозила, и сделала шаг назад, но было, на самом деле, уже слишком поздно отступать. Безумные, что были позади, схватили меня за обе руки и вонзились острыми зубами в мои предплечья. Из меня будто выбили весь дух, я даже не смогла кричать. Дальше все было словно в замедленной съемке, а именно: я упала на колени и сильно зажмурилась, меня выворачивало от боли и страха. Август подошел ко мне, я взглянула на его лицо, свет падал так, что мне казалось, будто над его головой нимб, он же, в свою очередь, схватил меня одной рукой за горло и сжимал его до того момента, пока я не перестала дышать, и не потеряла сознание.

Глава 29. Шрам

Я никогда не был так счастлив, как сейчас, когда по моим венам проходит эта зараза, я чувствую блаженство и комфорт, какого не чувствовал уже года три, мир вокруг меня меняется, и я вместе с ним. Интересно, почему люди так бегут от своего спасения? Ведь это рай на земле!

Отрывок из дневника неизвестного человека, тела рядом не обнаружено.

Я забрался на стену и посмотрел вниз, там неживые головами бились в закрытые ворота, карабкались по кучкам тел своих погибших собратьев, пытаясь залезть повыше, рычали, и оставляли за собой кровавые следы. Казалось, им не было конца. В бой уже пошли стрелы с огнем и коктейли Молотова, но, и этого было недостаточно. Когда я потратил предпоследний патрон, то вспомнил про запас рядом с покоями президента, наверняка этот трус сейчас заперся в своих апартаментах, и допивает остатки коньяка.

Я спустился вниз и побежал к башне, перепрыгивая тела раненных, которых еще не успели оттащить, хотя мне кажется, что некоторые из них уже были мертвы, и могли в любой момент схватить меня за ногу и и вцепиться в нее зубами.

Пробегая очередной пролет на лестнице я услышал душераздирающий женский крик и выглянул в ближайшее окно: на земле валялась медсестра, ее нога истекала кровью, а рядом лежал мужчина немного старше меня и из его головы торчал нож. Все было понятно — он обратился и захватил свою жертву. Медсестру оттащи во внутрь, а в головы тел, которые больше не подавали признаков жизни, втыкали ножи. Где-то среди них может быть Артем, Саша или даже Даша, возможно кровь Алисы закончилась и лечить раненых больше нечем. Перед моими глазами появилась картина массового сожжения, оно должно было наступить, как не крути, но, я не ожидал таких масштабов.

И вот, добежав наконец до оружейной, я заметил, что дверь в покои президента распахнута, и от туда доносятся звуки борьбы. Я медленно зашел внутрь и увидел, как Тэмпл бьет кулаками по лицу Алексея Ивашкина.

— Это ты выпустил их за пределы Кремля! — Удар! — Мы могли отстрелять большую часть со стен и не потерять никого! — Еще удар! — Ты трус, из-за тебя погибли десятки и еще сотни могут умереть! — Удар, удар, удар!

— Тэмпл! — Не выдержал я.

Он остановился и отпустил полумертвого Ивашкина, тот скатился по дивану на пол и упал бессознания.

— Он даже не смотрел! Просто лежал на диване, с бутылкой в обнимку, и спал мирным сном!

Седая прядь волос упала ему на лоб, я раньше не замечал, что его светло-русые волосы местами посидели. Тэмпл не выглядел на свои тридцать пять, если слухи, что ходили о нем и его отце — правда, то пацану пришлось довольно быстро повзрослеть и занять пост главнокомандующего. Он напоминал мне меня, когда я в один момент потерял всю семью, вот только у меня не было ни армии, не защищенных стен, за мной пришли военные и отправили на учения. Именно в тот день, когда я лежал в луже крови между своим сыном и женой — я лишился страха, словно его вырезали из моего мозга. Я больше не боялся ничего, скорее всего из-за того, что мне больше нечего было терять.

И вот передо мной стоит Тэмпл, его кулаки разбиты, с них стекает кровь, вокруг разбросаны бутылки, помятая постель, Ивашкин открывает глаза, смотрит на меня и кряхтит:

— Убей… его. Это… мой… приказ.

Я достаю пистолет из кобуры и сжимаю его в руках. Тэмпл смотрит в мои глаза, по нему видно, что он потерял все и всех, даже своих солдат, ему было не страшно умереть и воссоединиться с ними там, куда нам обещает попасть церковь, если мы не обратимся. Но, вместо того, чтобы стрелять, я передаю ему пистолет и тот с благодарностью принимает его.

— Жаль… что твой отец… не видит тебя… сейчас.