Элингтонское наследство

Будь она старше, она бы поняла, что юноша в таком возрасте всегда в кого-нибудь влюблен, но она этого не знала и не знала, как его успокоить, не обидев. Она сидела за столом и думала: «Бедный Ален! Что ему сказать? Как поступить?» Она почти не слушала, что он говорил, и смотрела на него растерянным взглядом.

— О Ален, пожалуйста…

Он подошел к ней.

— И не надо твердить «О Ален!»… Не надо! Вы моя… я не отдам вас Мэку!.. Я ему не позволю. Дженни! — с мольбой сказал он, потом опустился на колени и обнял ее за талию.

Дженни вдруг почувствовала себя более уверенно. Она больше не боялась, потому что это был просто Ален, которого на знала всю свою жизнь и который был ей как брат. Брат — только! Вот почему все это было ни к чему — вся эта сцена.

Когда она заговорила, голос ее слегка дрожал, но внутренне она была спокойна.

— Ален, вы не должны… Не должны! Это бесполезно… совершенно бесполезно!

Ален с недоумением посмотрел на нее.

— Почему бесполезно? Почему вы так говорите? Я буду работать… я сделаю все. Послушайте… у меня есть идея.

Один мой друг — его зовут Мэннинг, Берти Мэннинг.

Он очень славный парень. Силен как бык! Он хочет завести ферму. У его отца полно денег, и он очень расстроен тем что Берти не хочет заниматься бизнесом. Что-то связанное со сталью. Но Берти говорит, что ему и думать об этом тошно. Он говорит, что не желает быть богачом.

Ему нужно не так уж много: чтобы было на что жить и купить ферму, а в бизнес отец пусть сунет своего младшего сына, Регги. Регги, тот совсем из другого теста. Он хотел бы на самом деле быть старшим, спит и видит, как станет бизнесменом. Регги считает Берти дураком, а Берти говорит, что бизнес — это не для него, и вообще ему же, Регги, это лучше, пусть радуется. Сами видите, что…

В этот момент Дженни решительно скинула со своей талии руки Алена. Потом отодвинула стул и направилась к камину. Ален последовал за ней. Но прежде, неловко поднимаясь с колен, он опять споткнулся и на этот раз опрокинул чашку Дженни. Не обратив на это ни малейшего внимания, он встал напротив Дженни по другую сторону камина.

— О чем это я говорил? — хмурясь, спросил он. — Ах да, я рассказывал вам о Берти Мэннинге. Не понимаю, почему вы ушли из-за стола… Я не с-собирался ничего говорить, но н-не мог сдержаться. Если я стану партнером Берти, мы сможем года за три окупить начальные расходы, на ферме это запросто… И если бы мы с вами были помолвлены…

— Но ведь вы собирались поступить на службу? — перебила его Дженни.

— Это слишком долгий путь, — ответил он, снова нахмурившись. — Я ждал возможности, но если вы будете со мной помолвлены…

— Я не могу, — сказала Дженни.

Он шагнул в ее сторону, протянув к ней руки.

— Джен-н-ни!

— Это бесполезно, Ален! Бесполезно. Для меня вы всегда останетесь братом. Я не могла бы… не могла!

Услышав это, Ален смертельно побледнел — казалось, в его лице не осталось ни кровинки. Это было ужасно.

— Из-за Мэка, да? — с трудом подавив волнение, снова заговорил Ален. Он говорил торопливо, горячо. — Мэк вас не любит… н-не любит! Если бы вы слышали его, вы бы поняли, что я говорю правду. Он совсем вас не любит.

Однако собирается на вас жениться… я н-не знаю почему…

Сердце Дженни так и подпрыгнуло. Мэк хочет на ней жениться! Жениться на ней, на Дженни Хилл, у которой нет даже отцовской фамилии, только фамилия матери, на ней, хотя у нее нет ничего… абсолютно ничего… Голова у Дженни закружилась, и она крепко ухватилась за каминную полку. Она быстро наклонила голову и сморгнула слезы, которые подступили к глазам. Сверкнув, упало несколько слезинок, и Дженни взяла себя в руки.

— Он не собирается на мне жениться, — услышала она свой голос будто со стороны.

— Собирается. Я вам говорю, что он хочет на вас жениться. Я не знаю почему, но это т-так. П-поэтому он отправился вслед за матерью. И поэтому я д-должен был п-поговорить с вами. Пока их нет. Иначе у меня никогда н-не было бы возможности.

У Дженни перестала кружиться голова. Слез больше не было.

— Почему вы говорите, что Мэк хочет жениться на мне? — спросила она.

— Я н-не з-знаю. Но он этого хочет.

— Почему?

— Я же вам сказал, что н-не з-знаю.

Горькие мысли тут же стали одолевать Дженни. Она старалась не пускать их в душу, но они были подобны ветру, проникавшему сквозь запертые двери и оконные ставни, сквозь печные трубы. Да-да, если бы она была Дженни Форбс, законной дочерью Ричарда Элингтона Форбса и Дженнифер Хилл, если бы она была их законной дочерью, а не случайным внебрачным ребенком, тогда Мэк действительно захотел бы жениться на ней: вот она причина, и очень веская. Мысли бились так настойчиво, что им были нипочем никакие закрытые двери и ставни. Она не станет их слушать… не может… не должна.

— Прекратите, Ален! — она нетерпеливо топнула ногой. — Слышите, прекратите!

Он подошел ближе.