Элингтонское наследство

Дженни подняла руку, в которой была сумочка, и выключила свет. Если плотно закрыть дверь, никто не подойдет к комнате раньше половины восьмого, и если даже они начнут искать, в ее распоряжении целых семь с половиной часов. Дженни ощупью дошла до лестницы и стала осторожно спускаться.

Это было похоже на погружение в темные, глубокие воды. Но темнота не пугала Дженни, напротив, она подбадривала ее. Ведь сквозь эту темноту на нее смотрели с портретов прежние обитатели дома, люди ее крови, носившие одинаковое с ней имя. Это придавало ей чувство защищенности. Пусть она не знала, куда попадет и что будет делать, зато она теперь знала, кто она. Она не была больше незаконнорожденным найденышем, взятым на воспитание из милости. Она Дженни Форбс, и этот дом, и эти портреты принадлежат ей.

Когда Дженни дошла до половины лестницы и остановилась на площадке, из-за облака появилась луна. Фасад дома выходил на юго-восток. Было полнолуние, и лунный свет проник сквозь окна над дверью и по обе стороны от нее. Свет был ярким, и под ним портреты словно оживали. «Они прощаются со мной, — подумала Дженни. — Но я вернусь». Задержавшись на лестничной площадке, она смотрела на портреты. Некоторые из них можно было, приглядевшись, рассмотреть, а другие просто казались тенями. Лунный луч ярко осветил висевший внизу, в холле, портрет, который ей особенно нравился. Леди Джорджина Форбс. Портрет кисти знаменитого художника, написанный в год Крымской войны. Леди Джорджина в подвенечном платье, с цветами в волосах, счастливо улыбающаяся. Прошло сто лет, а она все еще была прекрасной, не омраченной ни старостью, ни печалью. «Прощайте, прапрабабушка! Когда-нибудь я вернусь!»

Глава 11

Молодой человек наслаждался быстрой ездой. Ночь была великолепная, она радовала красотой и бодрила свежестью.

Луна совсем вышла из-за облаков. Он предпочел бы вообще выключить фары и ехать в лунном свете, заливавшем землю. И тут же печально покачал головой. В мире так много соблазнов, но… нельзя! Не потому, что желание было невыполнимым, а просто потому, что мы воспитаны в обществе, полном ограничений и жестких норм, которые в конце концов загоняют человека в угол. Он даже засмеялся, представив на миг, что творилось бы в мире, если бы каждый поступал так, как ему заблагорассудится. Если вдуматься, то никто никогда не был свободен. Каждая эпоха имеет свои ограничения — личные, политические… какие угодно. Человек воспитан в соответствии с определенными нормами морали и обязан их придерживаться, а если позволит себе их нарушить, то плохо кончит. Каждое поколение создает свои собственные правила, а поколение, следующее за ним, эти правила исправляет. То, что совершенно неприемлемо для одного поколения, становится нормой для следующего. Ну и так далее…

Он любил ездить один, и особенно ему нравилось ездить ночью. Если держаться подальше от оживленных дорог, то после полуночи уже вряд ли кого встретишь.

Его план был таков: подъехать поближе к Элингтон-хаусу и в оставшуюся часть ночи подремать на заднем сиденье.

А утром, когда откроется столовая в деревенской гостинице, он позавтракает и будет действовать по наитию, в зависимости от того, как сложится ситуация. Ему хотелось осмотреть дом и портреты. Очень хотелось… В конце концов, если в доме живут приличные люди, они не станут возражать. Он ведь ни на что не претендует и не собирается претендовать. Просто, он их родственник, хоть и дальний.

Ему в руки попали некоторые документы об этом доме и о давних его обитателях. Вполне естественно, что ему захотелось приехать и посмотреть на родовое гнездо.

Он сделал крутой поворот — как раз около мирно спящей деревни, — и перед ним открылась ровная прямая дорога. И вдруг совершенно неожиданно на ней что-то появилось. Но минуту назад дорога была совершенно пустынна, а сейчас на ней что-то чернело. Что-то? Нет, кто-то! Он резко затормозил.

Этот кто-то оказался девушкой, стоявшей посередине дороги, в одной руке она держала чемодан, а другой махала ему, призывая остановиться. Он, нахмурясь, выглянул из окна машины.

— Так делать нельзя!

— Но я хотела, чтобы вы остановились.

— Зачем? — отрывисто спросил он. Мгновение назад он не был уверен, что тормоза вовремя сработают, к тому же дорога была узкой.

Девушка обошла машину спереди и приблизилась к двери со стороны водителя. В тот момент, когда незнакомка пересекала освещенный участок дороги, Ричарду удалось ее рассмотреть. Она была молодой и очень бледной, а может быть, так показалось в свете фар. Девушка подошла ближе к окошку.

— Пожалуйста!.. Вы не могли бы меня подвезти? — спросила она.

Негодование его вмиг исчезло.

— Куда вы хотите ехать?

— Не знаю… Мне все равно куда.

— Вы что, сбежали?

Это было совершенно очевидно. И как прикажете поступить, если незнакомая девушка просит ей помочь?

— Вы убежали, не так ли? Почему? — Он совсем не то собирался спросить.

Луна осветила ее лицо. Оно было грустным и утомленным. Под глазами обозначились темные круги.

— У меня не было другого выхода, — ответила она очень серьезно. — Правда не было.