Элирм III

Файр промолчал. И выдержав длительную паузу, кивнул в сторону валяющегося на полу адамантиевого воротника.

— Я иногда спрашиваю себя, разумные ли мы существа?

— И?

— Остается только догадываться. Видимо, ошейник раба намного легче, чем доспехи воина.

— Пошел вон из моего кабинета — прошипел дворф, готовясь в любое мгновение принять боевую форму — А увижу тебя еще раз — убью.

— В любом случае, благодарю вас за уделённое время — коротко поклонился Доусон и направился в сторону выхода.

— Сучье вымя…

По какой-то необъяснимой причине Аполло опасался этого человека гораздо сильнее, чем самого Зиара. Хотя по уровням Гробовщик превосходил Файра чуть более чем в два раза. А что касается параметров, то и говорить не стоит. Небо и земля.

— Господин Аполло? — снова послышался голос Флина.

— Что на этот раз?

— Господин Ратцель отказывается уходить. Говорит, что не сдвинется с места до тех пор, пока не получит компенсацию за дом. В полном объёме.

— И всё?

— Нет. Было еще кое-что. Но боюсь, вам это не понравится.

— Говори как есть.

— Еще он называл вас ублюдком и жалким низушком с петушиным гребнем, что трусливо прячется за дверьми своего кабинета и отказывается выходить — с удовольствием сообщил секретарь.

— Хорошо — дворф поднялся с кресла, хрустнул шеей и поудобнее перехватил секиру — Пускай заходит. Шлюха такая.

* * *

— СКОРЕЕ ЛЕНИВЫЕ ЯМАРАЙАХУ! СКОРЕЕ! Я СЕЙЧАС СГОРЮ!

БУМ!

Во все стороны брызнули щепки и куски поломанных досок.

Оказавшись на финальном витке лестницы ведущей в подвал, Герман решил не тратить драгоценные секунды на возню со щеколдами и замком, а попросту врубил «ускорение» и пролетел прямо сквозь дверь. Мы следом.

При этом шагнув за порог, я почувствовал, как по спине тотчас же пробежал холодок, а надпочечники впрыснули в кровь очередную львиную дозу адреналина. Ибо это был не подвал, а какая-то залитая кровью камера пыток. Пилы, зажимы, колючая лента и проволока, свисающие с потолка ржавые мясные крюки и прочие хирургические инструменты. А также целая гора трупов, упакованных в прозрачные полиэтиленовые пакеты и аккуратно разложенных по периметру темного помещения, где единственным источником света был костер, над которым вздымался…

— О боже! Что это? — прошептал Мозес.

— Бык Фарарида — мрачно ответил я — Или сицилийский бык. Древнее орудие казни.

— А где Гундахар?

— ВНУТРИ ИДИОТЫ! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! — послышался громкий вопль.

— Я сейчас! Держись, генерал!

Герман бросился на помощь и принялся рубить мечом толстые цепи, стягивающие узкий люк на спине полой статуи. А я в свою очередь избавился от костра, «сдув» его телекинезом в сторону.

Помещение разом погрузилось во мрак.

— Ай, чёрт — выругался танк с занесенным над головой клинком — Свет!

— Минуту — Локо активировал какое-то заклинание и в воздух резко взвились три огненные бабочки.

— Спасибо.

Бум! Бум! Бум!

Герман рубил изо всех сил, однако отливающие зеленым цепи оказались гораздо прочнее, чем выглядели и явно не желали так просто сдаваться.

Бух!

Наконец, последняя из них разлетелась на сегменты и с грохотом упала на пол. В ту же секунду люк медленно открылся, и из спины быка показалась недовольная рожа Гундахара, чья некогда пепельно-серая кожа из-за ожогов приобрела синеватый оттенок.

— Почему так долго?!

— Не за что, ваше благородие — ответил я — И вообще. Ты зачем туда залез?

— Я ЗАЛЕЗ?! — взорвался генерал — Вайоми, ты совсем тупой?

— Ага. Так я и думал.

Мы резко приняли круговую оборону. Раз уж Гундахару в этом помогли, то этот некто по-прежнему мог оставаться здесь. И кто бы это ни был, но если он так легко умудрился справиться с игвом, то значит, наше дело резко приобретает дурной оборот.

— Он был один? Или их несколько?

— Не знаю.

— А как тебя поймали?

— Оглушили печатью — генерал указал на едва заметную пентаграмму у самого входа, а затем спрыгнул на пол и направился в дальний конец комнаты.

— Ты куда?!

— Один из них где-то здесь. Наблюдает за нами. Я чую.

По спине опять пробежал холодок.

— А не лучше ли идти всей толпой? — шепотом спросил Мозес — И не делиться на группы, как в тупых фильмах ужасов.

— От тебя, жирдяй, все равно толку мало. Ждите здесь. Я скоро.

Последнюю фразу Гундахар произнес, полностью скрывшись в темноте. Помещение подвала оказалось большим. Как минимум в пять-шесть раз больше каминного зала.

— Мне это не нравится — проворчал Герман, боязливо озираясь по сторонам.

— Как и мне, многоуважаемый танк.

— Это что же получается? В нашем доме нашел своё пристанище местный маньяк?

— Очень на то похоже.

— И, кажется, я знаю, кто это — отозвался Илай.

Мы удивленно повернулись в его сторону.

— И кто же?