Элирм IV

— Хочу и расходую. Тем более он заслужил — Мозес повернулся в мою сторону — Но что касается ресурсов — Даня прав. У нас проблема. Я более не в состоянии генерировать зелья. Не знаю, что произошло. Либо Конденсатор Истока сломался, либо я окончательно выскреб свои закрома. Больше часа держал лапу в перчатке, а на выходе получил пшик.

— Второе — прогудел Гундахар — Твоя кровь выделяет особое вещество, но оно не берется из воздуха. Его вырабатывают специальные клетки, что множатся путём редукционного деления ядер. Поэтому советую быть осторожнее. Перестараешься и устроишь себе «выжженное поле» — потеряешь способность раз и навсегда.

— Угу — толстяк глубоко задумался — Стало быть, в альтруистичной заботе о ближних, я ударил по собственным «мидихлорианам». И теперь стреляю холостыми. Прискорбно. А как проверить, восстановятся они или нет?

— Что показывает шкала «возвращения к истоку»?

— Одна сотая процента.

— Если выше нуля, то значит, восстановятся. Со временем. Главное — держись подальше от Конденсаторов.

Слушая их, я торопливо полез в меню NS-Eye.

Возвращение к истоку — 0,15 %

Мда, не густо. На одну ампулу со стихиалиумом, быть может, и хватит, но рисковать явно не стоит. Мне бы очень не хотелось, чтобы Цестус Вайоми из мощнейшего артефакта превратился в сувенир. Поэтому подожду, пока не накопится хотя бы пять-шесть процентов. Будет обидно потерять столь ценный ресурс по причине собственной неосторожности.

— Вынужден отметить, что сегодня вы сами на себя не похожи, господин генерал — усмехнулся Мозес — Никакой тебе «потной матки Ямарайяху», «тупицы», «грязного ничтожества» и так далее. Что-то случилось?

Гундахар ничего не ответил. Вместо этого, он протиснулся в конец салона, опустил спинку сиденья и скрылся в недрах багажника.

— Он что, обиделся? Или скучает по камере? — не понял толстяк.

— Тох, помолчи, пожалуйста — ответил я — Побудем пару часов в тишине, хорошо?

— Ладно, как скажешь. Но после я бы хотел с тобой поговорить. Сам знаешь о чем.

— Да, мне тоже есть, что вам рассказать.

Я опустил голову на подголовник и вскоре уснул.

* * *

Это было очень странное сновидение. Я словно воспарил над Атласом и следовал за ним по пятам, наблюдая за округой с высоты десятиэтажного дома.

Я видел, как мы покинули «Акульи Жабры». Затем съехали по пологому склону вниз и двинулись вдоль очередного плато.

Не знаю, что именно это было, но лично мне оно напомнило «Ришат» или «Глаз Сахары». Огромное и абсолютно плоское геологическое образование кольцеобразной формы, похожее на разноцветное стекло. Мы будто бы ехали по поверхности замерзшего озера, отчего в моём сознании зародилась тревога. Казалось, что еще немного и стекло треснет, а Атлас провалится в глубокую пропасть и разобьется. Точно так же, как разбились и наши надежды на тихую и спокойную жизнь.

Но не судьба. Не прошло и часа, как Вел коснулся передними колесами каменистой поверхности и, не сбавляя ход, двинулся дальше. Он чем-то напоминал мне локомотив. Тяжелый, бронированный, спокойный. Абсолютно уверенный в собственных силах и прекрасно сознающий возможные риски.

Странно, но размышляя о нём, я почему-то вспоминал слова Августа: «Чтобы стать великим, ты должен иметь творческие амбиции и мышление инженера». Хотя казалось бы, причем тут машина? Пусть даже и наделенная локальной версией искусственного интеллекта.

Впрочем, далеко не все ассоциации имеют под собой прочное логическое обоснование. Меня вот, например, страшно смешит слово «пузырики». Особенно если насупиться и попытаться произнести его максимально грозно. Но вот откуда это взялось и почему вызывает приступ веселья? Черт его знает. Вполне возможно, это генетическое. Помнится, в описании Стихиалиевого Куба говорилось, что миллионы лет назад Вайоми и его братья были маниками — стихиалиями-проказниками. А если это и вправду так, то значит, я имею веский повод оправдать свою легкомысленность.