Элирм V

— Я все равно его убью. Чтобы ты и твои люди навсегда запомнили, что это моя земля и больше ничья! Вы либо уберетесь, либо познаете, что такое насилие! — орк перешел на крик — А затем умрете! Все до единого! Ты меня понял, щенок?!

— Ошибаешься — спокойно ответил я — Отныне это моя земля. Как и мой город, лес, болото… и воздух…

По моему лицу пробежала вереница черных молний.

Сам того не замечая, но я стоял с крепко сжатой в ладони сферой Окруса.

Вспышка!

… возвращение к истоку 20 %…

… возвращение к истоку 40 %…

… возвращение к истоку 60 %…

Орк отступил назад, испуганно стараясь заново заполнить легкие кислородом. Он так до конца и не понял, что происходит.

Бум!

Черные молнии выстрелили во все стороны и ударили ближайших противников, отбросив их далеко назад.

… возвращение к истоку 80 %…

… возвращение к истоку 100 %…

…

Внимание! Доступна новая боевая трансформа: «Проклятый Стихиалий».

…

… возвращение к истоку 120 %…

… возвращение к истоку 140 %…

… возвращение к истоку 160 %…

…

Продолжая удерживать сферу Окруса, я почувствовал, как что-то во мне изменилось. Что-то произошло, причем крайне плохое.

Я словно рухнул в бездонную пропасть.

Гнев, боль, усталость, обида за предательство Ады и страх потерять лучшего друга — всё это слилось воедино. В бесконечную, бесконтрольную, всепоглощающую ярость, разом стирающую грань человечности.

Сам того не заметив, но я перешел черту. Дотянулся до незнакомого источника силы и зачерпнул из него ровно столько, сколько был в состоянии вынести. И даже больше. А затем обрушил свой гнев на врагов, что испуганно попятились и бросились врассыпную.

Я насылал на них иллюзии. Чудовищные, мучительные, реальные. Такие, что даже самый стойкий человек на планете рано или поздно сломается, забьётся в угол и станет протяжно выть, приговаривая, что хочет к маме.

Кислота, колючки, ожившие ночные кошмары, таинственные фигуры с высоко поднятыми бензопилами, полчища разъяренных шершней и красных термитов.

Я использовал своё воображение на максимум, с каждым разом насылая на противников всё более жестокие и болезненные фантомы.

И хуже всего было то, что мне это нравилось. Смотреть, как преисполненное тестостероном и ощущением собственного превосходства вражеское войско превращается в стадо трусливых баранов. Наблюдать, как они мечутся из стороны в сторону, толкаются, теснят друг друга, падают и умирают, в попытке убежать от меня как можно скорее.

— Жалкие, ничтожные, примитивные создания! — мой голос разносился по округе мистическим эхом — Живете первобытнообщинным строем в строгой уголовной иерархии, где местный вожак может пороть любую чушь, а блатные жабки будут подквакивать ему в унисон! Правите страхом и безусловным подчинением!

В икры, бедра и ахилловы сухожилия отступающих вонзились острые крюки на цепях, а затем медленно потащили их по траве, превращенной в битое стекло.

Крики ужаса и боли возросли настолько, что слились в единый протяжный стон.

— Гадкие, злобные, жадные! Никакой высшей цели и стремления к великому! — мой голос начал звучать хором тысячи голосов — Бьёте, убиваете и насилуете! Не потому, что так надо, а потому что можете! Потому что природа одарила вас крохотным мозгом и развитой мускулатурой! Берете своё силой! Убиваете мужчин и наваливаетесь на женщин всем телом, томно похрюкивая от удовольствия! Вы даже не животные! Животные лучше…

Вскинув ладонь, я усилием воли выдернул из толпы Истязателя и, подвесив его в воздухе, принялся мысленно пропускать его ноги сквозь гигантскую мясорубку.

— Ты хотел насилия?! Хорошо. Я ПОКАЖУ ТЕБЕ УЛЬТРАНАСИЛИЕ! ЗАПРЕДЕЛЬНОЕ! ЖЕСТОКОЕ! КРОВАВОЕ!

БУМ!

Я разорвал главаря орков на части, а затем снова собрал воедино, проделав то же самое со всеми остальными. Они не умерли, но боль ощутили в полной мере.

Тысячи орков заверещали в агонии.

… возвращение к истоку 420 %…

… возвращение к истоку 440 %…

… возвращение к истоку 460 %…

…

… возвращение к истоку 780 %…

Вспышка!

Внимание! Концентрация Вайол в вашей крови приближается к критической отметке! Немедленно избавьтесь от стихиалиума, иначе последующие изменения станут необратимыми!

— Влад! Хорош! Ты уже жестишь! — прокричал сбоку Герман, шокированный тем, как я снова и снова разрывал орков на части.

Но я не слушал. Я пребывал в экстазе. Те самые боль, гнев и обида трансформировались в наслаждение. Мощь, веру в собственную правоту и непогрешимость. Ощущение, словно не я являюсь частью мира, а мир является частью меня. Я есть истина. И только я единственный во всем мире знаю, как правильно жить.