Элирм VI

— Прямо сейчас пытаюсь убежать от неприличных треугольников. И пускай у меня попка не персик, но задерживаться я все равно не планирую. Не за двести баксов уж точно.

— У меня есть водка.

— Плевал я на водку. Честь офицера важнее.

— Да блин… — друг ненадолго задумался, перебирая в голове всевозможные варианты. — А еще нам звонили с ресепшена. Сказали, что к тебе приехал какой-то фотограф.

— Что за фотограф?

— Мистер Андерсон. Из Лас-Вегаса.

— Тот самый?! Который снимает усы для национального чемпионата?!

— Понятия не имею, — улыбнулся танк. — Как по мне, то это какой-то мутный тип. Чересчур эксцентричный. Да и в расписании ему не назначено. Есть только обед с президентом и встреча с главой киноакадемии. Думаю, нам следует прогнать его в шею.

— Стоять! Пускай заходит!

— А президент?

— Шли его к черту. Опять будет клянчить автографы. К тому же он из республиканцев, а я не люблю красных слонов. Мне ближе по духу синие ослики.

— Ясно. Так ты идешь?

— Минуту, пожалуйста. Тут, как назло, за мной увязалась симпатичная краля. Хочу обменяться с ней телефончиками… Счастье моё, как тебя зовут? — ласково промурлыкал Глас. — Чего?! Роберто?! Опа… а вот это уже какая-то новенькая штучка… Так с виду и не скажешь. Неужто мечеглотатель?

— Братишка, я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что тебе пора выбираться оттуда. Иначе беды не миновать, — усмехнулся Мозес.

— Ты прав. Уж лучше куртизанки Марак-Дола, чем весь этот подлый кошмар. Все равно что одиозная игра в криолитового сапера.

Панцирь черепахи подернулся магической рябью и, резко уменьшившись, преобразился в тело шамана.

Подслеповато прищурившись, Эстир осмотрел коридор и тяжело вздохнул. Затем протянул ладонь и крепким щелбаном отправил в полет чье-то глазное яблоко.

— Господи, какое безобразие… Влад, что там с моим телеэфиром? Просмотры есть?

— Понятия не имею.

Я наклонился и подобрал с пола «Декагон Кристо». Покрутил артефакт в руках, проверяя на целостность, и передал его назад Хангвилу. Пожалуй, конкретно эту вещицу я оставлю себе. Заряжается молитвами, говорите? Что ж, хорошо. У меня как раз на балансе висит более трехсот штук. Причем не обычных, а высшего качества. Все никак не мог подыскать им достойного применения.

— Мы что, еще в хранилище? — удивился Глас.

— А на что это похоже?

— На расплескавшуюся цистерну с кровавым поносом. И не хами, пожалуйста. У меня нервы.

— Да, мы в хранилище. Точнее — у его главного входа.

— То есть с начала моего эротического путешествия вы не продвинулись ни на шаг?! Тупо развели бардак и антисанитарию?!

— Ну, это как посмотреть. Все-таки все фанатики на перерождение отправились. Кроме этого гада. Поэтому в какой-то степени мы совершили гигантский скачок. Наглядно показали им, что заряженному танку в дуло не смотрят. Кстати, как здоровье? Судя по виду, тебе не так уж и плохо.

— Нет. Ему жопа, — ответил за шамана Мозес. — С телом все более-менее нормально, а вот с головушкой прям беда. Заклинаниями и зельями тут не помочь. По крайней мере теми, что у нас есть, — монах на мгновение задумался. — Думаю, «Литургия» бы справилась, но наги еще даже не начали её варить. Придется ждать окончания срока дебаффа.

— И что это значит? — спросил я.

— Это означает, что у господина Гласа протекает чердак. Причем основательно. Он вполне в состоянии с нами ходить, однако сделать может все, что угодно. Буквально. Не знаю как вы, но я бы огрел его «Сплюшкой-киянкой» и засунул в рюкзак. Так, чисто для безопасности. Пускай спит. Наслаждается заслуженным отдыхом.

— Я бы попросил. Все-таки я алкаш, а не псих.

На последней фразе Эстир спустил штаны до колен и направился в сторону мегалита, сверкая задницей. Зачем он это сделал — неизвестно.

— Ладно. С этим мы разберемся чуть позже.

Наклонившись, я перевернул отца Малькольма на спину и осмотрел главу Святого Трибуна с головы до пят. Замаскированное под простоту одеяние, крепко сбитое тело и мужественное лицо лет шестидесяти, покрытое вязью шрамов от божественного оружия. «Никак сам их себе и нанес, — подумал я. — Уж больно ровная у них геометрия».

В остальном — вполне обычный мужик. Больше похожий не на святошу, а на ветерана боевых действий. Эдакого пожилого сержанта, которого не только наградили тяжелой контузией, но и отправили служить в монастырь.

— Проклятье! Это что еще за дерьмо?! Ты почему без штанов? — прогудело вдали.

— Гундахар, я хочу обниматься!

— А ну отошел от меня, усатый кретин! Отошел, я сказал! Вайоми, я сейчас его убью!

— Прошу, не надо! — проорал я. — Глас не в себе!

— А мне плевать! Еще один шаг — и он отправится на перерождение!

— Блин, Гер, будь другом, забери его. И если получится — запихни в рюкзак, — попросил я.

— Понял. Сейчас.