Элис. Навсегда

Мой рабочий стол у окна, и хотя мне сейчас положено срочно вычитать последнюю рецензию, написанную Амброзом Притчетом, сосредоточить все свое внимание на мониторе компьютера очень трудно. Чугунно-тяжелое небо нависло над Лондоном. Прогноз погоды сулит проливной дождь. Почти не слушая, о чем дальше говорит Мэри, показавшаяся теперь в коридоре офиса, я наблюдаю, как тускло-серебристые цепочки поездов прибывают на станцию, а потом покидают ее, как медленно вращаются стрелы подъемных кранов на отдаленной стройплощадке. А на линии горизонта грозовые облака обрываются, и странно видеть, как купаются в лучах солнца пологие холмы Суррея.

Возвращаясь к работе, я опять задаюсь вопросом, почему лишь немногие из наших авторов понимают, чем различаются глаголы «одеть» и «надеть».

Мэри тем временем добирается до своего стола, швыряет сумку в кресло и поворачивается ко мне. В специальной коробке с отверстиями она принесла два стаканчика с кофе.

– Вот, один из них для тебя, – говорит она, снимая шерстяное пальто баклажанного цвета. – Будешь капуччино или латте?

– Мне безразлично.

За семь лет, что мы работаем вместе с Мэри, она ни разу не покупала мне кофе.

– Отлично, тогда мне достанется капуччино. А как насчет круассана? – Мэри протягивает мне белый пакет. – Бери, бери, это тебе.

– Спасибо большое, – говорю я.

По надписи на пакете видно, что Мэри отоварилась в очень дорогом продуктовом магазине, где я покупаю деликатесы по большим праздникам. Там с потолка нарядными украшениями свисают гирлянды салями, а в витринах заманивают покупателей большие стеклянные банки с печеньем амаретти. Я снимаю крышку со стаканчика кофе и отламываю уголок круассана. Маслянистые хлопья усыпают мой коврик для компьютерной «мыши».

– Только что начала работать с рецензией Амброза, – произношу я.

– Ну и как он тебе?

– Неплохо, – отвечаю я, обмакивая круассан в кофе. – Между прочим, вам звонила Элисон Фрейберг. Просила с ней связаться.

– Хорошо.

Мэри распаковывает свою сумку, доставая бирюзовый ежедневник. Она начинает перелистывать его, и золотой обрез страниц поблескивает во всей своей роскоши. В задумчивости она замолкает, слегка постукивая по зубам кончиком своей авторучки фирмы «Монблан». Потом подходит к моему столу и встает у меня за спиной. Ощущение не из приятных. Вероятно, собирается уволить меня. А круассан и кофе куплены, чтобы подсластить пилюлю. Я стараюсь не обращать на нее внимания и концентрируюсь на дисплее, где выведены две успокаивающе аккуратные колонки статьи.

– Кстати, я тебя видела на поминальной службе по Элис Кайт, – говорит Мэри так, будто только что вспомнила об этом. – Ты друг их семьи?

– Можно сказать и так.

Я провожу курсором по предложению, выделяю повтор и удаляю его, отметив при этом, что теперь статья укладывается в отведенный ей размер на полосе. Затем разворачиваюсь вместе с креслом лицом к Мэри.

– Все это невероятно печально, – говорю я, снова взявшись за свой кофе, словно настроена на доверительную беседу. – Лоренсу приходится особенно трудно, вам так не показалось? Бедняжка даже сильно похудел. Хотя это можно было предвидеть. Зато Полли… С ней я успела поговорить по душам. Учитывая все обстоятельства, Полли держится молодцом.

Мэри смотрит на меня со странным выражением лица. «Боже мой! Да ты ведь мне откровенно завидуешь! Тебя пригласили туда только в силу твоей профессиональной принадлежности, и вдруг ты видишь там меня, но по другую сторону бархатного занавеса. Тебе любопытно почему, когда и как все это случилось, верно? У тебя сто вопросов, но трудно переступить через гордыню и прямо задать их мне. По крайней мере пока. Что ж, я дам тебе несколько дней. Выпью несколько стаканчиков этого изумительного кофе, а потом, может, поделюсь подробностями. Но тебе придется для этого приложить усилия».

– А вы близко знакомы с Кайтами? – небрежно спрашиваю я, дую на кофе и делаю глоток.

У Мэри округляются глаза под линзами узких дорогих очков. Она невольно делает шаг назад.

– Нет, к сожалению. Я их едва знаю. Приглашение прислала Пола из «Маккаскила», и я посчитала важным, чтобы там присутствовал представитель нашей газеты. Впрочем, я, конечно, пересекалась с Лоренсом несколько раз. На каких-то приемах, официальных обедах… Несколько лет назад мы оба попали в жюри Сандерлендского конкурса. Но с Элис я не встречалась.

– Да, она не любила шумных сборищ. Ей всегда было уютнее в тесном кругу своих, – говорю я и рассеянно улыбаюсь, словно она всколыхнула во мне какое-то нежное воспоминание, нечто глубоко личное и оттого особенно грустное сейчас. – Она, конечно, всегда была рада видеть Азарию или Титовых, и сама умела быть гостеприимной, но особой радости ей вечеринки не доставляли. По-настоящему счастливой она становилась, когда могла вдоволь повозиться в саду Бидденбрука.

Мэри слушает, склонив голову набок. Она впитывает детали, часть которых я почерпнула из старой публикации в «Телеграф», выложенной в Сети.

– Спасибо за кофе, но мне лучше вернуться к работе, – добавляю я и поворачиваюсь к монитору компьютера.