Элис

– А я уж подумал, что ты была у любовника, – издав глупый смешок, он поцеловал Элис в лоб и поставил портфель рядом с ее промокшими туфлями. – Элис, я же говорил тебе надеть резиновые сапоги. Ты могла простудиться! Милая, о чем ты только думала?

– Прости, дорогой, – Элис примирительно чмокнула Альберта в губы. – Что ты хочешь сегодня на ужин?

– Может, закажем пиццу? – неожиданно предложил Альберт. – Откроем бутылочку вина. Ты выглядишь уставшей.

Скорее испуганной, как будто ее поймали на месте преступления, мелькнуло у Элис в голове. Несмотря на то что она еще ни разу не изменяла мужу, не считая того неловкого поцелуя в туалете, Элис не покидало чувство, что сегодня она переступила черту между фантазией и реальностью, в которой она оказалась неверной женой.

Элис выдавила из себя улыбку и утвердительно кивнула.

– Прекрасная идея. Пойду переоденусь и приму душ, – сказала она.

Элис поднялась в спальню и сняла платье, оставшись в нижнем белье. У нее была красивая фигура с плавными изгибами. Жуан, ее португальский любовник из прошлой жизни, любил говорить, что она похожа на гитару. Они познакомились в Париже, куда приехали в поисках славы. Они не всегда понимали друг друга, хоть и говорили на родственных языках, но слова были им не нужны. Вместо разговоров они с Жуаном самозабвенно занимались любовью, вылезая из постели только затем, чтобы поесть и отдышаться. У Жуана были черные бархатные глаза, мягкая оливкового цвета кожа и темные кудрявые волосы, которые Элис любила наматывать на палец, нежась с ним в кровати и шепча ему на ухо te quiero mucho[5].

Как и Элис, Жуан мечтал стать известным танцором. В его движениях было столько грации и необузданной страсти, столько чувства и невероятной любви к тому, что он делает, что Элис никак не могла взять в толк, почему ему так не везет, и он попусту растрачивает свой талант на подмостках дешевых парижских кабаков. Ради Жуана Элис была готова пойти на любые жертвы – одолжить ему все накопленные деньги, которые Жуан, конечно же, и не думал возвращать, закрыть глаза на то, что он изменяет ей, объясняя это сложной мужской природой, и даже поехать за ним в Вену, где Жуану предложили работу в театре.

В чужом, незнакомом городе Элис чувствовала себя потерянной. Она не знала языка и не понимала, чего от нее хотят; она не могла найти работу и продрогла от промозглого ветра и непривычного холода. Неприветливый и угрюмый город отказывался принимать ее. Элис отчаялась и не знала, чем себя занять. Она стала подозрительной и нервной, взяла за привычку проверять телефон Жуана и вот так, случайно, узнала страшную, сбивающую с ног правду. В Португалии у Жуана была семья. На фотографиях, которые Элис нашла в его мобильнике, он радостно улыбался, обнимая смуглую женщину в цветастом сарафане и держа на руках пухлощекого ребенка с беззубым ртом.

Элис хорошо помнила, как положила телефон на стол и схватила себя за голову, тяжело дыша и отказываясь верить в происходящее. Жуан не раз говорил ей, что семейная жизнь – не для него, что он хочет до старости колесить по миру, и дети не входят в его планы. Элис же с детства мечтала о ребенке, но любовь к Жуану оказалась сильнее, и в конце концов она как-то смирилась с тем, что никогда не узнает, каково это – стать матерью.

В ней кипела жгучая, душераздирающая ненависть. Вперемешку с обидой она сводила Элис с ума. Когда Жуан вернулся домой и как ни в чем не бывало поцеловал ее в губы, она набросилась на него и в слепом отчаянии била его по лицу, яростно крича и плача от бессильной злобы. Жуан пытался сопротивляться, хотел поговорить с ней и все объяснить, но в итоге обмяк и сдался, в глубине души понимая, что он это заслужил.

– За что ты так со мной?! – с надрывом кричала Элис. Ее волосы растрепались, сделались влажными от пота и намертво прилипли к раскрасневшемуся лицу.

– Прости меня, – выдавил из себя Жуан. – Ты дорога мне, но я не люблю тебя. И никогда не любил.

Эти слова навсегда отпечатались в ее сердце. Элис не могла понять, чем она – такая любящая и преданная – уступает той полноватой смуглянке с фото. Элис возненавидела ее и мучительно пыталась выпытать ее имя и адрес в Порту – она жаждала мести и мечтала обрушить на нее и ребенка кипевшую в ней смесь из обиды, гнева и ревности. Она билась в истерике, требуя, чтобы Жуан немедленно вернул ей деньги, которые он у нее украл и тайком, не сказав ей ни слова, отправил своей семье; чтобы исполнил обещания, оказавшиеся пустым звуком, и не бросал ее одну в этом городе, где почти не бывает солнца. Жуан молчал, не зная, что сказать. Он был слишком потрясен развернувшейся перед ним безобразной сценой и хотел только одного – чтобы Элис прекратила визжать и кататься по полу.