Элита

Четкого финала у этой битвы не получилось. Командующие в один прекрасный момент решили, что открытых Порталов больше нет, все пришлецы в поле видимости либо мертвы, либо исчезли, а если кто и остался, то с ними можно разобраться, когда утихнет буря – если, конечно, у них не хватит ума убраться подобру-поздорову. Винтокрылам в воздух было не подняться, а гроза как будто собиралась бушевать еще часов восемь, а то и двенадцать. Поэтому мы протолкнулись на ту сторону через двери в башне. «Мы» – то есть Охотники. Псаймоны и так были на безопасной стороне, как и в прошлый раз. И тем не менее вид у них был не очень довольный. Пускай они и не стояли по колено в грязи, но дождем их поливало так же, как и нас. А военных на безопасную сторону перенесли транспорты для перевозки личного состава – те же, что доставляли их к месту сражения.

Нашему отряду вообще повезло. Раз уж мы сражались ближе всех к башне, то первыми и проскочили в дверь.

– Ох, мамочки! – выдохнула Соукси, когда мы высыпали из башни на сухую в кои-то веки траву. – Все закончилось. И мы живы!

– Это точно, – хмыкнул Молот.

Письмена грянули оземь, и Гончие радостно умчались в те края, которые они зовут своим домом. Надеюсь, их там ждут горячая ванна и теплая кровать.

– Не думаю, что пришлецы рискнут это повторить, – прибавил Молот.

– Да будет так, – пробормотала я. И усталой походкой поплелась вслед за товарищами к трансподу.

20

Ас сидел на стуле в помещении с серыми стенами и зеркальным окном – в комнате для допросов. К нему приставили двоих медиков. И они, безусловно, знали свое дело. Но еще лучше знала свое дело Псаймон, которая тоже сидела за зеркальным окном рядом с моим дядей.

Разумеется, это была Абигайл Дрейф, главный человек в псайкорпусе.

А я стояла по ту сторону зеркального окна, смотрела и слушала, что говорят Дрейф и дядя. Их голоса доносил до меня встроенный в стену динамик – звук получался немного металлический, но вполне отчетливый.

Меня прикрывал самый мощный псайщит, какой есть на свете, и настроен он был на самый высокий уровень защиты. Как будто мой мозг обернули десятком слоев ваты. Если Абигайл Дрейф знает, что я здесь, значит, она сверхчеловек. Особа достаточно чуткая и способная распознать чужое присутствие, может, конечно, что-то заподозрить: мой псайщит создает помехи. Но никакая чуткая особа в жизни не догадается, что это именно я. Меня сюда под большим секретом позвал дядя. Для всех остальных я сейчас сижу у дяди в кабинете и жду его, чтобы вместе пойти обедать.

Один из медиков накачивал Аса гипнопрепаратами, второй зачитывал ему вопросы с планшета.

У Абигайл Дрейф был планшет с такими же вопросами – видимо, она сама их и составила. Голос Аса тоже звучал из динамиков, но Ас не говорил ничего существенного. Препараты были нужны для того, чтобы Ас не мог блокировать свое сознание и чтобы Абигайл Дрейф могла без помех путешествовать по его мыслям.

Последние полчаса медики занимались тем, что подстраивали дозировку препаратов под организм Аса и задавали ему вопросы, ответы на которые и так все знали, – чтобы Дрейф было от чего отталкиваться. А я изнывала от нетерпения: ну когда же начнется самое-то важное?!

Медик прокашлялся и спросил:

– Ты ответствен за присутствие в ливневом водостоке вампира, который напал на Охотницу Карли и убил ее?

Ас рассмеялся в ответ. Дрейф нахмурилась.

– Так что же? – нетерпеливо спросил дядя.

– Все сложно, – раздраженно бросила Дрейф. – Дайте подумать.

Я тоже нахмурилась. «Все сложно» – это не ответ. Какие еще сложности? Или это он притащил клыкастую тварь в туннель, чтобы убить меня, или не он. Одно из двух.

Медик предпринял новую попытку:

– Это ты устроил так, что вампир оказался на этом участке водостока?

Ас пробормотал что-то нечленораздельное, через два динамика я так и не разобрала что, но Дрейф отрывисто кивнула.

– Как я уже сказала, все сложно, – повторила она. – Сам Ас не доставлял вампира в водосток. И не он провел тварь через Прайм-Барьер. Однако он знал, что затевается нечто противозаконное, поскольку передал сведения о расписании Охотницы Рады третьему лицу.

– Каким образом передал? – резко спросил дядя. – Все частоты, на которых осуществляется внешняя связь со штабом, тщательно прослушиваются! А за пределами штаба каждый шаг Охотников записывается на камеру!

Медик между тем продолжал дознание:

– Кто был твой напарник, когда ты замышлял убийство Охотницы Рады в ходе испытаний?

– Ну конечно. Если вы знаете способ прослушивать ментальную связь, поделитесь же, я сгораю от любопытства, – ехидно ответила Дрейф. – В его воспоминаниях говорится, что он передал сведения мысленно, пока был в дозоре.

Дядино лицо оставалось бесстрастным. Как и лицо Дрейф: Псаймон казалась восковой скульптурой.

– А теперь, Чарм, будьте так любезны, помолчите, – прошипела Дрейф. – Я пытаюсь проследить за его воспоминаниями, и не надо меня отвлекать.

Я затаила дыхание, словно преследовала добычу на Горе. Неизвестно еще, всю ли правду передает нам Дрейф. А то вдруг напарником Аса был Псаймон – тогда она ни за что не скажет…