Элита

Когда головная боль немного отпустила, я обнаружила еще кое-что непривычное. В туннеле чем-то пахло. То есть пахло и до этого – мокрым бетоном, но теперь в воздухе стоял какой-то смрад. Так пахнут змеи, когда пугаются. Я же деревня – сколько я этих змей в детстве переловила, – поэтому знаю. Ремонтники тоже понемногу приходили в себя и замечали запах. Но никто его не узнавал.

– Это что за вонь? – сморщив нос, спросил Ли.

– Наверное, от этих самых, кто-они-там, – предположил Келли.

– Фу-у. Гадость какая, – скривилась Келли. – От моего бывшего мужа так же несло.

По этой реплике я поняла, что ребята ожили окончательно. Я поднялась первая. Ремонтники посмотрели на меня, тяжело вздохнули, но тоже встали на ноги.

– У меня есть план, – объявила я, когда все поднялись с пола. – Если там внутри еще такие твари, вряд ли они дали деру. По моему опыту, пришлецы, когда гибнут их сородичи, не унимаются, а, наоборот, звереют и еще больше жаждут вашей крови.

«Кроме разве что гром-птиц», – добавила я про себя.

– Вот уж порадовала так порадовала, – кисло заметил Ли.

– На самом деле есть чему радоваться, – возразила я. – Они напрыгнут на нас все сразу, как только мы откроем дверь. А это значит, что во время ремонта никакая тварь к вам не подкрадется. Мы с вами поступим вот как: вы отходите по туннелю подальше – но так, чтобы можно было вашим девайсом открыть дверь. Мы с Гончими остаемся тут. Дверь открывается – и я забрасываю внутрь газовую гранату. А вы тут же закрываете дверь.

– Ядовитый газ? – уточнил Келли.

Я помотала головой:

– Нет, слезоточивый. У вас же затычки для носа есть? И очки, да? – Ремонтники закивали. Конечно, у них все есть – это же базовая амуниция для тех, кто обслуживает водосток. Потому что в сточных коллекторах скапливается метан. А метан – опасная штука, и не только когда взрывается. – Так вот, с минуту мы держим дверь закрытой, потом снова ее открываем. Если там есть кто живой, он выползет наружу за свежим воздухом, а Гончие тут же его и поджарят.

Возражений не последовало. Поэтому я выудила из рюкзака маску, закрывающую лицо целиком, и подождала, пока ремонтники достанут свои пробки и очки. Приготовившись, мы разошлись по условленным местам. Келли щелкнул девайсом.

Все сработало как часы. Даже скучновато. Дверь во второй раз отъехала в сторону, и из нее пополз только газ.

Мы подождали, пока газ выветрится, а потом ремонтники вошли в сервисный туннель, и, пока они чинили то, что требовалось, мы с Гончими стояли на страже. Я даже отправила к ремонтникам Ча и Душану – от греха подальше. Хватит с нас на сегодня сюрпризов.

Подобрав несколько сабель, я затолкала их в рюкзак, и мы всей компанией направились к входному бункеру. Я подождала, пока все поднимутся наверх, и отпустила Гончих через Портал, чтобы не терзать их подъемом: не все ведь могут бацать, а карабкаться вверх по лестнице Гончие терпеть не могут. Они это умеют, но не любят, потому что им тяжело. И я их не заставляю.

Я выбралась последней, и Келли запер дверь. Вся бригада сразу же уставилась на меня, и Келли спросил:

– Что это еще за нелюди были?

Я уже задала тот же вопрос перскому.

– Мой вожак Ча назвал их нагами, – ответила я, просматривая, что там есть на слово «наги». – Я никогда таких не встречала.

Перском их, видимо, тоже не встречал. Я не нашла никаких сведений о нагах: ни справочных данных, ни эфиров других Охотников, которые с ними сталкивались где-то в Пике или в окрестностях. И фольклор их тоже не упоминал, по крайней мере в пределах досягаемости перскома.

– Главное – видеть во всем положительную сторону, – продолжала я. – Зато мы узнали, что они хорошо горят.

Ремонтники переглянулись, словно не понимая, шучу я или серьезно, и наконец Сандерс криво усмехнулась.

– Точно, – кивнула она. – И с сегодняшнего дня мы туда без Охотника ни ногой.

– Вернее, без Охотницы. Вероятно, сколько-то я с вами побуду. – Я пожала плечами. – Самое неприятное – это быть застигнутым врасплох. Но теперь-то моя стая знает, как с ними обходиться.

Но оставалась одна закавыка, о которой мы, словно сговорившись, помалкивали. Проклятые твари как-то проникли в сервисный туннель. Но как? Это ведь не ноккеры, которые из-за малого размера могут протиснуться через прореху в защите. И не вампиры, способные просочиться ночью куда угодно. В этих нагах футов шесть человеческого роста плюс еще примерно столько же длины хвоста.

И кроме того… Эти люди рядом со мной, вероятнее всего, дают присягу о неразглашении – иначе их не допустили бы к работе в водостоках. Возможно, им не впервой наблюдать что-то новое. Келли снял свой синий шлем и поскреб затылок. У него оказалось детское лицо, но волосы на макушке уже начали редеть.

– У тебя уже совсем сил нет? Не сфоткаешься с нами на память? – с надеждой спросил он.

Нет, честно, мне никогда этого не понять. Нас с ними час назад какие-то гады ползучие чуть в капусту не изрубили – а теперь им подавай селфи! Но это часть службы, напомнила я себе. Поэтому я изобразила улыбку и снялась с каждым из них.