Элита

– Да кто ж тебя спросит, малая? – ухмыльнулся его брат, обтирая голову золотой банданой. – Ты одна у нас умеешь скакать верхом на Гончей.

Я проглотила комок в горле. Но если подумать, он прав.

– Вы в винтокрыле говорили, что это маленький драккен! – напустилась я на братьев.

Мы весь этот план с наживкой разработали в винтокрыле, пока летели сюда. Невероятно эффективная тактика. Главное, чтобы поблизости не объявился какой-нибудь Житель – а так ни одному драккену против нас не выстоять.

– Так он и был маленький, – ответил Гвоздь, с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть. – Малюсенький. Мы в жизни такого крошки не видели.

Мне сказать было нечего, и я молча соскользнула с Душаны и отпустила его к стае. Гончие – одиннадцать моих плюс шесть Гвоздя и Молота – столпились вокруг мертвого драккена. Со стороны казалось, что они стоят над тушей и тяжело дышат. А на самом деле так они вбирают манну. Манна – это магическая энергия. Гончие кормятся манной, и манна же питает чародейские способности Охотника. У всего живого есть манна, но больше всего ее у людей. Даже у лишенных магии ее больше, чем у пришлецов из Потусторонья. Правда, у такой громадины, как драккен, манны хоть залейся – всем нашим Гончим хватит, чтобы пить, и пить, и напиться всласть.

Молот уже отчитывался в перском:

– Драккен уложен. Требуется бригада утилизации.

– Бригада утилизации выехала, Элит-отряд МГР. Ориентировочное время прибытия – пятнадцать минут, – хором сказали три наших перскома.

Можно было и не сообщать в штаб – неподалеку в воздухе висела россыпь вездесущих маленьких камер. Но лучше сообщить для верности. Если останки драккена не убрать поскорее – того и гляди к ним поналезут другие пришлецы.

– А что потом делают с тушей? – спросила я. Немножко противно об этом слушать, но ужасно любопытно.

Молот посмотрел на брата, и оба пожали плечами. Налетел порыв ветра и овеял нас причудливой смесью запахов: поломанные кусты черники, растоптанная зелень и валерьянка.

– Мы как-то не интересовались. Может, пойдет на пойло для клон-ферм или на удобрение, – ответил Молот. – Шкура, когти, зубы, рога, бивни – на все это есть спрос. Богатые люди заказывают себе книги в переплете или сапоги и ботинки из кожи драккена. Нанимают дизайнеров, и те украшают их дома костями, зубами, когтями и всем прочим. А то еще художники вырезают что-нибудь из костей или делают всякие сложные скульптуры.

– Я был как-то в вестибюле премьерского дворца, – подхватил Гвоздь. – Так там стояло кресло из зубов и костей. И ничего, народ садился, делал селфи.

Меня опять всю передернуло от отвращения пополам со страхом:

– Ну да, и я о том. У нас, типа, Барьеры и все хорошо, но… если что-то пойдет не так, думается мне, всем этим хоромам с финтифлюшками из костей пришлецов недолго красоваться.

Гончие одна за другой возвращались к нам. Напитавшись манной, они так и лучились блаженной сытостью. Гончие Гвоздя и Молота походят на обычных Гончих – громадные мастифы с густой шерстью; у Молота они цвета черного дерева, у Гвоздя – шоколадные. А в моей стае каждой твари по паре. Двух Гончих по имени Кусач и Дергач я унаследовала от Карли – они смахивают на волков, сотканных из теней. Еще пара Гончих досталась мне от Аса. Тот предал все, что делает Охотника Охотником, и попытался убить меня во время испытаний, когда я поступала в Элиту. И Гончие Аса отреклись от него. Их зовут Мирддин и Гвалхмай. Они что-то вроде гибрида волка и льва, почти как французские горгульи, которых я видела на картинках. А окрас у них серебристо-серый.

Ну и исконно моя стая: Ча, Душана, Бэгце, Ченрезиг, Шиндже, Калачакра и Хеваджра. Таких Гончих Пик-Цивитас еще не видывал. На самом деле подобные есть лишь у троих Охотников – в том числе у моего наставника на Горе Учителя Кедо Патли.

Мои Гончие не как все. Начать с того, что они могут менять облик. В своем нормальном обличье они напоминают… Ну, скажем так, психоделический глюк. По размеру они разные: вожак Ча мне по грудь, на Душане можно ездить верхом, а Бэгце примерно как конюшня, в которую можно поставить Душану. И они сплошь покрыты какими-то безумными узорами кислотных цветов; отовсюду у них торчат рога, бивни, зубы, шипы, гребни, и все такое – причем без всякой логики и смысла. Но когда мы не Охотимся, мои Гончие превращаются в черных собак-грейхаундов с пламенными глазами.