Элита

Презентация Крисс была впечатляющей. Она хотела модернизировать систему народного образования. Я уже знала, что эта идея близка сердцу и королевы, и Максона. Профессорская дочь, Крисс наверняка думала об этом всю жизнь. На экране она демонстрировала нам снимки, сделанные в школе в ее родной провинции, куда родители отправили ее учиться. Изможденные лица учителей бросались в глаза, а на одном снимке мы увидели класс, в котором четверо учеников сидели прямо на полу, поскольку стульев им не досталось. Королева забросала ее десятками вопросов. Крисс без запинки на все ответила. Воспользовавшись копиями старых финансовых отчетов, которые мы когда-то изучали, она даже придумала, откуда можно выкроить средства, чтобы начать работу, и высказала несколько предложений, каким образом продолжить финансирование.

Она уселась на свое место, и я отметила, что Максон улыбнулся и кивнул ей. Крисс зарделась и принялась разглядывать кружева на платье. С его стороны было очень жестоко так играть с ней, учитывая характер его отношений с Селестой. Впрочем, вмешиваться я не собиралась. Пусть делает что хочет.

Презентация Селесты была небезынтересной, хотя и с манипуляторским душком. Она предлагала ввести минимальный размер оплаты труда для некоторых низших каст. Шкала дохода предполагалась скользящая, в зависимости от результатов аттестации. Однако, чтобы пройти эту аттестацию, Пятерки, Шестерки и Семерки должны ходить в школу, за которую нужно платить… что было выгодно главным образом Тройкам, поскольку именно они по закону занимались преподаванием. Будучи Двойкой, Селеста понятия не имела о том, как нам приходилось вкалывать с утра до вечера, чтобы свести концы с концами. Ни у кого попросту не нашлось бы времени на прохождение этой аттестации. А это означало, что люди до конца жизни будут вынуждены довольствоваться минимальным заработком. В теории все это было очень хорошо, но на практике совершенно неприменимо.

Селеста вернулась на свое место, и я с трепетом поднялась. На долю секунды меня посетила мысль изобразить обморок. Но мне хотелось, чтобы это произошло. Не хотелось лишь иметь дело с последствиями.

Я прикрепила мой плакат — схему кастовой системы — к подставке и аккуратно разложила на столе книги. Потом набрала полную грудь воздуха и взяла в руки свои карточки. К своему удивлению, когда я начала речь, оказалось, что я могу прекрасно обойтись и без них.

— Добрый вечер, Иллеа. Сегодня я обращаюсь к вам не как одна из Элиты, не как Тройка или Пятерка, но как соотечественница, как равная. В зависимости от принадлежности к той или иной касте ваше восприятие нашей страны будет различным. Это я могу вам сказать на собственном опыте. Но до недавнего времени я и не подозревала, как глубоко люблю Иллеа. Несмотря на то что в детстве мне доводилось сидеть без еды и электричества, несмотря на то что дорогие мне люди загнаны в рамки, раз и навсегда предопределенные фактом нашего рождения, несмотря на то что я отчетливо вижу пропасть, отделяющую меня от других людей в силу нашей принадлежности к разным кастам, хотя на самом деле различия между нами не так уж и велики, — я взглянула туда, где сидели остальные девушки, — я очень люблю нашу страну. — Я механически взяла следующую карточку, понимая, что настает решительный миг. — То, что я предлагаю, сделать будет непросто. Это может быть даже болезненно, но я искренне верю, что это пойдет на пользу всему королевству. — Снова набрала полную грудь воздуха. — Я считаю, что нам необходимо отменить касты. Я отдаю себе отчет в том, что на заре существования нашей страны разделение людей на касты помогло организовать общество, которому в противном случае угрожало полное исчезновение. Но мы давно уже не та страна. Мы прошли огромный путь. Позволить бездарностям наслаждаться непомерными привилегиями и угнетать тех, кто мог бы стать величайшими умами мира ради сохранения архаичной системы, — жестоко. Это лишает нас возможности превратиться в ту прекрасную страну, которой мы могли бы быть.

Я упомянула увиденные в одном из журналов Селесты результаты очередного голосования по итогам той программы, в которой мы говорили о переходе на добровольный призыв. Шестьдесят пять процентов сочли, что это хорошая идея. Зачем лишать людей возможности избрать для себя это поприще? Затем я процитировала один старый отчет о результатах всеобщей аттестации в общественных школах. В нем акцент делался на том, что хороший уровень знаний продемонстрировали всего три процента Шестерок и Семерок, а поскольку показатели были такими низкими, перспективы у них отсутствовали. Я же сделала акцент на том, что нам всем должно быть стыдно за то, что эти люди обречены всю жизнь копать канавы, хотя вполне могли бы, к примеру, преуспеть в кардиохирургии.

Наконец я закончила излагать суть: