Элита

сложнее, просто не хочет на меня давить. Этот молчаливый

взаимный уговор, признание друг за другом права на тайны, очень

грел душу.

—

Так найди способ увериться в этом. И побыстрее.

Если Максон не тот, кто мне нужен, это еще не значит, что он

чем-то плох. Я бы очень не хотела, чтобы из-за своих страхов ты

его потеряла.

И снова она была права. Меня терзали страхи. Страх, что чувства

Максона не такие искренние, как кажутся, страх перед

необходимостью вести жизнь принцессы, страх потерять Аспена.

—

Чтобы не заканчивать наш разговор на такой пе-

чальной ноте, — произнесла она, отставляя чашку, — скажу, что

наша вчерашняя болтовня про свадьбы навела меня на одну мысль.

—

Да?

—

Скажи, ты согласилась бы быть подружкой на моей

свадьбе? Ну, если я когда-нибудь выйду замуж?

Э ЛИ ТА

—

Ох, Марли, ну конечно! А ты на моей?

Я схватила ее за руки, и она в ответ сжала мои пальцы.

—

Но у тебя ведь есть сестры. Они не будут против?

—

Они все поймут. Пожалуйста!

—

Разумеется! Я ни за что на свете не согласилась бы

пропустить твою свадьбу!

Ее тон намекал на то, что моя свадьба обязана стать событием века.

■— Пообещай мне, что, если я даже буду выходить замуж за

безвестного Восьмерку из подворотни, ты будешь на моей свадьбе.

Она бросила на меня недоверчивый взгляд, совершенно уверенная,

что ничего подобного и быть не может.

—

Даже тогда. Даю слово.

Подруга не стала брать с меня такое же обещание, и я в очередной

раз задалась вопросом, не принадлежит ли ее сердце

какому-нибудь Четверке, оставшемуся на родине. Впрочем, я не

хотела на нее давить. Очевидно, что у каждой из нас были свои

секреты, но Марли — моя лучшая подруга, и ради нее я готова

была на все.

Я надеялась, что вечером увижусь с Максоном. Марли поселила в

моей душе сомнения в правильности собственного поведения. И

мыслей. И чувств.

После ужина, когда мы все поднялись из-за стола, я перехватила

взгляд Максона и потянула себя за мочку уха. Это был наш тайный

знак, применявшийся, когда надо было попросить о встрече.

Отказы в таком случае бывали не часто, но сегодня Максон с

огорченным видом беззвучно произнес слово «дела». Я притворно

надула губки и помахала ему рукой на прощание.

Возможно, это и к лучшему. Мне действительно необходимо

поразмыслить о некоторых вещах, связанных с Максоном.

Когда я свернула за угол к своей комнате, перед дверями на

карауле снова стоял Аспен. Он окинул меня взглядом,

задержавшись на зеленом платье, которое магическим образом

подчеркивало все имеющиеся достоинства фигуры. Я молча

прошла мимо. Когда пальцы уже легли на дверную ручку, он

осторожно коснулся моего локтя.

Прикосновение было неторопливым, но кратким, и за эти

несколько секунд я ощутила ту тягу, ту тоску, которую всегда

пробуждал во мне Аспен. Один взгляд в его изумрудные глаза,

Э ЛИ ТА

жадные и бездонные, — и я почувствовала, как колени

подогнулись.

Я поспешно скрылась в своей комнате, не в силах дольше выносить

эту муку. К счастью, у меня практически не было времени на

размышления о том, какие чувства вызывает у меня Аспен: не

успела за мной закрыться дверь, как вокруг уже захлопотали

служанки, готовя меня ко сну. Пока они расчесывали мне волосы,

болтая при этом без умолку, я пыталась заставить себя хоть на пару

минут позабыть обо всем.

Но это было невозможно. Я должна сделать выбор. Аспен или

Максон. Максон или Аспен.

Но как определить? Как принять решение, которое в любом случае

разобьет мне сердце? Я утешалась мыслью, что еще есть время.

Пусть и не очень много.

—

Итак, леди Селеста, вы хотите сказать, что чис-

ленность вооруженных сил недостаточна и в следующем году

набор нужно увеличить? — уточнил Гаврил Фадей, ведущий

дискуссии в телепередаче «Вести столицы» и единственный

человек, которому было дозволено интервьюировать монарших

особ.

Наши дебаты в эфире «Вестей» — испытание. И все это понимали.

Несмотря на то что формально в сроках Максон был не ограничен,

публике не терпелось, чтобы круг претенденток поскорее сузился,

и королю с королевой и советниками, судя по всему, тоже. Если мы

не хотели быть отчисленными, то должны проявлять себя с лучшей

стороны где и когда скажут. Я порадовалась, что все-таки

продралась через этот кошмарный отчет про армию. Даже

запомнила кое-какие цифры, так что у меня были сносные шансы

произвести хорошее впечатление.

—

Именно, Гаврил. Война в Новой Азии тянется уже

многие годы. Я полагаю, один-два увеличенных призыва — и мы

сможем положить ей конец.

Я терпеть не могла Селесту. Она подставила одну из девушек,

которая по ее милости вылетела из состязания, испортила день

рождения Крисс и в буквальном смысле попыталась содрать с меня

приглянувшееся ей платье. Будучи Двойкой, она считала себя на

голову выше всех остальных. По правде говоря, до сих пор у меня

КИР А КА С С

не сложилось определенного мнения относительно численности

нашей армии, но теперь, когда Селеста высказалась за увеличение

призыва, я просто не могла не занять строго противоположную

позицию.

—

Я не согласна, — произнесла я самым нежным тоном,

на какой оказалась способна.

Селеста оглянулась на меня, тряхнув гривой темных волос. Теперь,

когда камера не видела ее лица, она могла без помех метать