Элита элит

Я остановил батальон, отойдя где-то метров на шестьсот от первой линии окопов. Мои орлы были радостно растеряны, многие обнимались, кое у кого в глазах стояли слезы. Радостная сумятица продолжалась несколько минут, а затем ко мне подошел Кабан и внезапно спросил:

— Товарищ капитан, а нас не расформируют?

И весь батальон повернулся ко мне, глядя с молчаливой надеждой. Я не мог обмануть их ожидания.

— Нет, — ответил я и отрицательно мотнул головой.

— Кто здесь командир?

Я обернулся. К нам легкой рысью подбежал слегка растрепанный майор без головного убора и с расстегнутым воротником. Сзади него рысило еще несколько человек, среди которых я буквально натолкнулся на взгляд одного капитана. В отличие от остальных форма на нем выглядела довольно новой. Я негромко подал команду:

— Становись!

Батальон охватила легкая суета, всегда предшествующая моменту, когда строй затвердевает стройными шеренгами.

— Равняйсь! Смирно! — Я развернулся к майору. — Товарищ майор, сводный батальон…

8

Через два часа в расположение полка, через чей участок мы вышли к своим, подъехало высокое начальство. И меня вызвали к нему. Когда я вошел в блиндаж, за столом сидели аж два полковника и один генерал. А еще там был капитан, которого я приметил еще при первой встрече после нашего прорыва. Судя по васильковому околышу и по тому, что он был здесь, капитан принадлежал к органам безопасности. И его взгляд мне сразу очень не понравился…

— Итак, капитан, — начал генерал, когда я доложил о прибытии, — расскажите нам, как в ближайшем тылу немцев появился целый батальон?

— Пришел, товарищ генерал, — сообщил я весьма очевидную вещь.

— Пришел? Откуда?

— Ну… если брать начальную точку маршрута, то из района Кобрин — Береза-Картузская — Бронна Гура.

— Откуда?! — генерал изумленно вытаращил глаза. А потом побагровел: — Ты мне тут ваньку-то не валяй. Нам тут сказочек-то не надо…

Я качнул головой.

— Никаких сказок, товарищ генерал. Мой сводный батальон был сформирован из остатков подразделений 75-й стрелковой дивизии и личного состава других частей именно в районе Кобрин — Береза-Картузская — Бронна Гура. Часть личного состава — пленные, освобожденные из транзитного лагеря военнопленных в районе Березы-Картузской.

— В вашем отряде есть сдавшиеся в плен? — подался вперед тот самый капитан с неприятным взглядом.

— Никак нет, — спокойно ответил я.

— Но ведь вы только что сказали…

— Я сказал, что в моем отряде есть люди, освобожденные из лагеря военнопленных. Но не один из них не сдался в плен, они попали в плен, причем подавляющее большинство уже будучи ранеными, контуженными и расстреляв весь боезапас до последнего патрона.

— Какая разница, — презрительно кривя губы, начал капитан, — если попал в плен…

— Большая, — оборвал я его. — Для тех, кто действительно сражался с немцами и видел их глаза через прорезь прицела, конечно.

Я почти сразу понял, что с этим капитаном у меня не получится никакого сотрудничества в любом случае. Так что я выбрал его как объект социального давления. Среди сисанов распространена пословица: «Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты». Наши враги показывают нас социуму не менее, а, пожалуй, более ярко и рельефно, чем любые друзья. К тому же, для того чтобы утвердиться в этом социуме в качестве значимой фигуры, мне все равно нужно было доказать окружающим, что я могу быть не только верным другом, но и очень страшным врагом. И капитан вполне подходил в качестве объекта, на котором можно отлично разыграть и эту комбинацию. Чем сильнее и страшнее в глазах зрителей тот, кого ты сумеешь задавить (а тут разница в статусе просто разительна — обыкновенный пехотный капитан против страшного и почти всемогущего капитана государственной безопасности), тем более убедительной будет твоя будущая победа.

Капитан смерил меня злобным, но уже слегка удивленным взглядом, а во взглядах остальных появился странный интерес. Похоже, я очень верно избрал объект для конфликта.

— Ну хорошо, допустим, — начал полковник, сидевший по правую руку от генерала. — А как вы объясните то, что батальон вооружен гораздо лучше, чем даже штатное подразделение?

— Под Бронна Гура располагаются… вернее, располагались окружные артиллерийские склады, на которые немцы, по-видимому, свезли имущество с захваченных ими полковых и дивизионных складов, расположенных поблизости. Там можно было вооружить не то что батальон, а пару дивизий.

Все сидящие за столом переглянулись.

— То есть вы утверждаете, что захватили и уничтожили окружные артиллерийские склады под Бронна Гура.

— Так точно. Захватывали мы их дважды. Первый раз на трое суток, чтобы запастись вооружением и боеприпасами, перед тем как совершить налет на лагерь военнопленных под Березой-Картузской, а второй — после того, как провели операции по уничтожению складов ГСМ под Орачинцами, Кобрином и Черемхой. Нужно было восстановить боезапас, и, поскольку мы покидали этот район, я не хотел оставлять немцам столь богатые трофеи.