Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

А до Европы Бен прошел отличную стажировку в Нью-Йорке. Абель-Фишер, резидент советской разведки в Штатах, передал на связь помощнику своих агентов-американцев — супругов Морриса и Лону Коэн. Молодый-Лонсдейл набирался опыта. То, что он изучал в теории в подмосковной разведывательной школе, теперь приходилось осваивать на практике: устройство тайников, выемка и закладка информации, ее передача, встречи с агентами… Постоянная проверка, нет ли «хвоста»… Работа с Фишером и Коэнами была на пользу. Возможно (это всего лишь версия Трофима Молодого), что Центр специально, еще в США, познакомил его отца с Моррисом и Лоной. Трофим полагает: еще тогда планировали, что в Лондоне они станут радистами Бена. Сам Конон Молодый уже в Москве любил повторять, и Трофим как следует его слова запомнил, что «успех в разведке всегда приходит по плану». Так и получилось, только в Англии Коэны работали уже под другими именами — Питера и Хелен Крогер из Новой Зеландии. А Питер Крогер в Москве незадолго до своей кончины рассказывал автору этого очерка: в Нью-Йорке именно Бен был одним из наиболее приятных и доброжелательных его связных. Так что личный, чисто человеческий контакт, без которого в разведке сложно, они установили еще в Штатах.

В Англии Молодый взялся за изучение китайского языка — на сей раз в Лондонском университете. Начинающему коммерсанту и студенту Гордону Лонсдейлу было уже, как и почти всем его однокурсникам, за 30. Возраст этот никого не смущал. Во-первых, война отодвинула для союзников американцев и англичан сроки учебы. Во-вторых, брались штурмовать китайские иероглифы люди зрелые, имевшие уже по одному, а то и по два диплома. Все они объясняли стремление освоить экзотический тогда для Европы язык одним: страстным желанием сделать хороший бизнес в набиравшей силу громаднейшей стране. Но еще в Москве, когда решалось, где приложить Конону лингвистические и прочие способности, было решено остановиться именно на китайском. В Центре справедливо рассудили, что и американская, и британская разведки перед отправкой в КНР пошлют своих офицеров в университет, чтобы как следует научить языку предполагаемого противника. Что почти стопроцентно подтвердилось. Вместе с разведчиком из Москвы китайский «грызли» его западные коллеги. Все они были выявлены Кононом, данные переданы в Центр. Один из однокашников даже признался ему на прощание: «Знаешь, Гордон, из всей нашей группы только ты и я — не разведчики». Конону Трофимовичу тогда вообще пришлось нелегко. Автору учебника китайского надо было делать вид, что он совсем не знает языка. А однажды сокурсник чуть не заставил Конона — Гордона рассмеяться и нарушить всю конспирацию. Учил пить фронтовика-разведчика русскую водку маленькими рюмками и крошечными глотками.

В Англии Бен завербовал нескольких агентов, добыл немало ценной информации. Он получил образцы военной продукции, разработкой которой как раз и занимались немецкие ученые, служившие в годы войны еще Гитлеру. Кстати, отсюда и одна из сюжетных линий «Мертвого сезона».

Успешно шла и коммерческая деятельность Бена. Он сэкономил немало средств для советской разведки. Его игровые автоматы приносили Гордону Лонсдейлу немалые доходы, превратив в независимого человека. Так что обычно непростой для разведчиков-нелегалов вопрос — как объяснить окружающим, откуда деньги? — отпал сам собой. Удачливый коммерсант Лонсдейл аккуратно отчитывался и перед британской казной, платя налоги, и перед Центром. Дома Молодый подсмеивался, клялся, то ли в шутку, то ли всерьез, что сделал состояние благодаря политэкономии и учению Карла Маркса.

Даже попав в тюрьму, Молодый сумел заработать огромные по тем временам деньги для своей родной службы. Еще во время судебного процесса волею обстоятельств заключил он с одним крупным британским изданием контракт. За книгу «20 лет секретной службы» с описанием собственной жизни ему полагалось 100 тысяч фунтов. Вот уж где Конон Трофимович дал волю богатой фантазии. Сын, потом переводивший опус с английского на русский, называет его бредом, настолько в книге все поставлено с ног на голову. Сам Конон Молодый, вернувшийся после отсидки домой, только смеялся над этой своей дезинформацией. Возможно, отсюда и многочисленные мифы о Лонсдейле — Бене. В его писания поверили, растиражировали на многих языках и пошли по миру гулять легенды о Гордоне. Но британцы об этом и не подозревали, рассчитались с сидевшим в тюрьме автором сполна, а он, как и полагалось в те годы, передал весь гонорар до последнего пенса родине. Правда, потом книгу рискнули перевести поляки. Ведь и предал Конона их соотечественник, да и один из поставщиков информации, с которым Бен имел дело в Англии, был завербован в Варшаве. И вот мизерную сумму за публикацию этого перевода на польский Конону Трофимовичу милостиво разрешили получить в Москве.

А из Лондона всю добытую Беном и его источниками информацию в советскую столицу передавали скромные владельцы букинистического магазина Крогеры. Они же идеальные связники и радисты советского резидента Бена.