Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

…В начале 1915 года Павел Игнатьев, исполнявший в то время обязанности начальника штаба кавалерийской дивизии, лежал в госпитале в городе Ковно. Там его и застигла телеграмма с приказанием явиться в штаб Юго-Западного фронта. Ротмистра принял начальник штаба генерал Алексеев.

— Мне нужны офицеры штаба, умеющие говорить и писать на иностранных языках, — сказал генерал. — Вы один из них, не правда ли?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Какими языками владеете?

— Французским, английским, немецким, итальянским и немного испанским.

— Великолепно. Представьтесь завтра утром генерал-квартирмейстеру штаба генералу Дитерихсу.

Разговор с М. К. Дитерихсом обескуражил ротмистра. С большим удивлением он узнал, что ему предстоит работать в разведывательной службе. Игнатьев попытался было отказаться, ссылаясь на то, что совершенно не знает этой работы. «Не пугайтесь заранее, — успокоил его генерал Дитерихс, — это не так сложно. Через три недели вы будете в курсе дела…»[33]

После краткого ознакомления с азами новой работы Игнатьева снова вызвал генерал Дитерихс и поручил заняться организацией разведывательной службы в тылу противника для получения сведений стратегического характера. Поручение не привело ротмистра в восторг. Заниматься «шпионажем» в офицерской среде считалось делом нечистоплотным, почти зазорным. «Почувствовав состояние молодого офицера, Дитерихс положил ему руку на плечо:

— Помните, полковник: долг каждого солдата — жертвовать ради Родины самым дорогим, что у него есть, собственной жизнью. Однако поставить на кон свою честь иногда бывает труднее, чем умереть. Идите, и чтобы завтра ваш рапорт был готов…»[34]

Служба графа Павла Игнатьева в разведке началась 23 марта 1915 года. В то время все, что в штабе знали о противнике, было основано на данных авиаразведки и опросе пленных. В ходе одной из операций русские взяли в плен несколько тысяч австрийцев. Один из них, офицер — чех, попросил встречу с офицером штаба. Его допрос поручили Игнатьеву. Оказалось, что чех перешел к русским со своим батальоном. Он рассказал о расположении войск, замыслах командования и в заключение, должно быть, понимая, что офицеры всех армий одинаково относятся к предателям, воскликнул:

— Господин ротмистр! Вы не догадываетесь о чувствах, которые движут чехами. Мы испытываем к своим угнетателям жестокую ненависть. Но, что бы мы ни делали, мы не сможем причинить им такое же зло, какое они причинили нам. Мы хотим быть свободными!

Позже, уже работая за границей, Игнатьев не раз вспоминал этого чешского офицера, его слова об угнетателях, о национальной свободе…

Весной 1915 года началось создание агентурной разведки в глубоком тылу. В июне фронты «поделили» противника: Северо-Западный фронт стал заниматься Германией, а Юго-Западный — Австро-Венгрией. Правда, первые полгода были не слишком успешными. Агентурная разведка велась лишь через Румынию. Как выглядели сами организации, созданные при участии ротмистра графа Игнатьева к 25 ноября 1915 года?

Одной из них руководил ротмистр Максимович. Сам он находился в Одессе, а его организация имела два центра в Румынии: на лесопильном заводе в Унгенах и в Яссах, среди агентов были офицер и работник артиллерийского склада в Вене, а также торговые агенты, часто бывавшие в Австро-Венгрии.

Вторую организацию возглавлял капитан Глебов, который работал в Яссах под видом корреспондента газеты «Киевлянин». Три его помощника находились на территории Румынии. Один из них был капитаном румынской армии, второй работал в ресторане, третий был заместителем редактора газеты «Молдова». Центр третьей организации находился в Ровно, на территории России. Ее руководитель, Александров, переправлял агентов через линию фронта и готовил агентурные сети на случай отступления. Четвертая возглавлялась штабс-капитаном Юрьевым и базировалась при российской миссии в Бухаресте. Она имела четыре группы на территории Австро-Венгрии: Трансильванскую, Львовскую, Венскую и Буковинскую[35].

С руководителем пятой организации Игнатьев познакомился при обстоятельствах, в равной мере загадочных и забавных. Как-то раз его срочно вызвал комендант станции Холм. Среди прибывших ночью на станцию пассажиров обнаружился странный человек. Он почти не говорил по-русски, имел паспорт, испещренный невероятным количеством виз, одна из которых была австровенгерской. Более того, при осмотре у него обнаружили револьвер. Сам странный пассажир ничего объяснить не пожелал, очень волновался и настойчиво требовал вызвать ни больше ни меньше как начальника разведывательного бюро. Подумав немного, комендант станции решил известить штаб фронта.