Элита

— Да, он ходит и может сидеть и стоять, но сил у него еще не очень много. Он пока помогает на кухне. С ним все будет в порядке. И посмотри на меня, — сказала она, вытянув вперед обе руки. — О нас очень хорошо позаботились. Выглядят они не слишком, но зато больше не болят.

Я осторожно коснулась выпуклых красных рубцов на ее ладони, уверенная, что это не может не болеть. Но Марли не поморщилась, и в следующий миг я уже сжимала ее руку. Ощущение было странное, но совершенно естественное. Марли была со мной. Я держала ее за руку.

— Значит, Максон все это время скрывал вас во дворце?

Она кивнула:

— Он побоялся, что с нами что-нибудь сделают, если мы будем брошены на произвол судьбы, поэтому оставил здесь. Вместо нас отослали двух слуг, брата и сестру, у которых родные в Панаме.

Мы взяли другие имена, а Картер отпускает бороду, так что скоро мы никому не будем бросаться в глаза. Про то, что мы во дворце, почти никому не известно. Знает пара поварих, с которыми я работаю, одна из медсестер и Максон. Думаю, из гвардейцев вообще никто не в курсе, потому что они отчитываются перед королем, а он бы не обрадовался, узнав все. — Она покачала головой, потом быстро продолжила: — Квартирка у нас чистая, хотя и совсем маленькая, влезает только кровать да несколько полок. Я хочу сшить нам покрывало на кровать, но…

— Постой. Кровать? Одна? То есть вы спите в одной постели?

Она улыбнулась:

— Два дня назад мы поженились. В утро накануне экзекуции я сказала Максону, что люблю Картера и что он и есть тот единственный, за которого я хочу выйти замуж. И извинилась перед ним за то, что причинила ему боль. Он на меня не злился. Два дня назад он пришел и сказал, что во дворце затевается какое-то крупное мероприятие и что, если мы планируем пожениться, лучшего времени не найти.

Я прикинула в уме. Два дня назад приезжали немцы. Вся дворцовая челядь помогала их обслуживать, а те, кто не был задействован, готовились к приему итальянок.

— Меня вел к алтарю Максон. Не знаю, увижу ли я теперь когда-нибудь своих родителей. Наверное, для них будет лучше вообще со мной не встречаться.

Эти слова явно причиняли ей боль. Если бы я была на ее месте и внезапно стала Восьмеркой, исчезнуть было бы гуманнее всего по отношению к родным. Конечно, им было бы трудно, но рано или поздно все забылось бы. И мои родители оправились бы от потери.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она растопырила пальцы левой руки, и я заметила на безымянном пальце тонкое колечко.

Оно было из шнурка, завязанного на узелок, но смысл был предельно ясен: я занята.

— Думаю, скоро Картеру придется раздобыть для меня новое кольцо. Это уже истерлось. А я, если он начнет работать на конюшне, буду делать ему новое кольцо каждый день. — Она шутливо пожала плечами. — Впрочем, я не возражаю.

Меня очень занимала одна тема. Возможно, спрашивать подобные вещи было невежливо, но я никогда в жизни не стала бы обсуждать это ни с мамой, ни с Кенной.

— Ну и как, вы с ним уже… ну… это самое?

До нее не сразу дошло, что я имею в виду, потом она рассмеялась.

— А! Да, мы уже.

Мы обе захихикали.

— Ну и как это было?

— Честно? В первый раз не очень. Но во второй было уже лучше.

— А-а. — Я не знала, что еще сказать. — Ну да.

Повисла пауза.

— Мне очень тебя не хватало. Я скучаю по тебе. — Я коснулась веревочного кольца на ее пальце.

— И я по тебе скучаю. Может, когда ты станешь принцессой, я чаще буду сюда пробираться.

— На твоем месте я бы не была так в этом уверена, — фыркнула я.

— Что ты имеешь в виду? — посерьезнела Марли. — Ты ведь по-прежнему его любимица, разве нет? — (Я пожала плечами.) — Что случилось?

В ее голосе звучала неподдельная тревога, а мне не хотелось признаваться, что все началось после того, как я ее потеряла. Ведь она в этом не виновата.

— Да так, всякое.

— Америка, что происходит?

Я вздохнула:

— Когда тебя выпороли, я разозлилась на Максона. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что он не допустил бы ничего подобного, если бы мог.

Марли кивнула:

— Америка, он очень старался. А когда не вышло, то сделал все, чтобы исправить ситуацию. Так что не стоило на него сердиться.

— Я больше не злюсь, но не уверена, что хочу быть принцессой. Не знаю, смогла бы я сделать то, что сделал он. А потом еще Селеста показала мне результаты голосования в одном журнале. Марли, я не нравлюсь народу. Я последняя. И сомневаюсь, что обладаю качествами, которые требуются для этой роли. С самого начала я считала, что не подхожу, а сейчас мой рейтинг стремительно падает. К тому же теперь… теперь, похоже, Максону нравится Крисс.

— Крисс? Когда она успела?

— Понятия не имею. И не знаю, что делать. В глубине души мне даже кажется, что это не так уж и плохо. Из нее выйдет куда лучшая принцесса, чем я, особенно если она ему действительно нравится. Я хочу, чтобы он был счастлив. К тому же скоро должны исключить еще одну девушку. Когда он вызвал меня сегодня, я подумала, что все — отправляют домой.

Марли рассмеялась: