Элитари 2. Выбор

— В таком случае, об этом можно объявить в ближайшее время, — резюмировал итог Риэстлиармирен. — Тогда те пары, которые планировали пройти обряд единения через неделю, смогут ещё раз обдумать свои решения.

— Эллари, дорогая, ты же примешь участие в празднике? — голос Повелительницы был очень ласков, как бы поглаживая своим звучанием. — Ты, как дочь богини могла бы благословить те пары, которые решат соединиться.

Она как бы спрашивала, в то же время утверждая. Опять ментальная магия, только в мягкой обёртке?

— Конечно, лиирра Пиарианимириэна, — я тоже умею быть ласковой. — Но, несмотря на мою исключительную лояльность Вашему дому, мне бы хотелось получить от вас клятву, о которой мы говорили в храме. В письменном виде было бы очень хорошо.

Все посмотрели на наследника. Он едва ощутимо поморщился. Затем посмотрел на меня и улыбнулся. И улыбка его мне не понравилась. Он взмахнул рукой, что-то прошептал и свиток перед ним на столе раздвоился. Один из экземпляров полетел ко мне. С подозрением вчиталась — да нет, клятва всё та же.

— Я, Зоранирианор орт Дартен, клянусь в том, что написанное здесь будет исполнено, — и под его рукой вспыхнула маленькая молния. — И да, я готов тебе поклясться в том, что ни один представитель первого дома не свяжет себя с тобой обрядом единения.

Да ладно? Вот так просто он отказался от своих намерений? Похоже, удивилась не только я — у всех эльфов вокруг на лицах была написана похожая эмоция. Смешанная с досадой у Вериселя и с радостью — у его сестрёнки. Да, милая, я больше не стою у тебя на пути — можешь забирать своего драгоценного наследника.

Кстати, в глубине души, ну где-то очень глубоко… я ощутила укол… сожаления? Да нет, показалось, наверное.

Но тут все признаки любого сожаления были смыты злостью от его следующих слов.

— Я также клянусь тебе, Эллари, в том, что ни один мужчина не свяжет с тобой себя обрядом единения.

Между нами при этих словах образовался коридор, огражденный двумя завесами дрожащего воздуха, отсекающими нас от остальных. Полог тишины?

— А я всегда держу свое слово, Эллари.

Да что он себе возомнил, этот эльф? Ни себе, так никому? И что он будет делать? Убивать всех мужчин, которые меня заинтересуют? Похоже, мне лучше этого не спрашивать. Потому что что-то такое он тоже мне уже пообещал. И вряд ли шутил. Вот блин!

— Да? В таком случае, мне нужна от тебя ещё одна клятва, эльф. Глава вашего дома обещал мне неприкосновенность. Поклянись, что больше не прикоснёшься ко мне.

— Я не могу пообещать этого, — вот кто бы сомневался! — Но, если хочешь, я могу пообещать тебе нечто другое. То, что тебя действительно волнует.

— И что это, по-твоему? — я усмехнулась. Как будто бы он может знать, что меня волнует.

— Тебя тянет ко мне, — он подался вперед, наклонившись над столом, — и с каждым днём эта тяга становится всё сильнее. Ты не признаёшься в этом самой себе, но это не важно.

Это у нас что? Сеанс Кашпировского по-эльфийски? Я внушаю тебе, что ты верблюд и любишь есть колючки… Тебя тянет ко мне… Или он считает, что на меня по-прежнему действует его ментальная магия?

— Интересные домыслы. Фантазия, конечно, у тебя бурная. Так что ты хотел мне пообещать?

— Это вопрос времени, когда ты не сможешь противиться своему желанию. Но я не возьму тебя, пока ты сама не попросишь меня об этом.

Он… что? Серьезно? Ну конечно, вот все брошу, и побегу, роняя тапки, ломиться в дверь его спальни, умоляя поиметь меня. От комичности этой картинки я чуть не рассмеялась. Он действительно считает, что я думаю не головой, а тем, что ниже?

— То есть ты можешь пообещать не трогать меня, если я не попрошу тебя об этом? — я решила всё-таки уточнить. А то… «не возьму» слишком расплывчатая формулировка. Ох уж эти эвфемизмы.

— Если таково твоё желание, то пусть будет так. Я не прикоснусь к тебе иначе, чем будет необходимо в случае твоей защиты.

— Мне не нужна твоя защита.

Примерно минуту мы играли в гляделки. С другой стороны, что я знаю об этом мире? И об эльфах вообще? Так мало… То, что они не белые пушистые няшки, это точно. Такой защитник мне может и пригодиться.

— Пусть будет по-твоему, — я встала и протянула ему руку, не скрывая улыбки. И пояснила. — Если это договор, пожми мне руку.

Зря я это сделала. Руку он мне пожимать не стал. Вместо этого бережно сжал мои пальцы и поднёс их к губам. Глядя мне в глаза. Вот не нужно было этого делать! Или растолковать ему, что значит рукопожатие.

Меня будто током прострелило, когда он поцеловал сначала пальцы, а затем перевернул руку и легко прикоснулся губами к ладошке. Вроде ничего особенного — просто поцелуй руки, но у меня создалось впечатление, что от пальцев к низу живота протянулись невидимые электрические нити, по которым прошел импульс. Вот это да!

— Мне нравится этот ваш обычай, Эллари, — сказал он, наблюдая, как я вытягиваю руку из его пальцев и восстанавливаю сбитое дыхание. — Для меня будет величайшим удовольствием, когда ты, наконец, отдашься мне полностью.