Читаем Элитарно-массовое кино Уильяма Уайлера полностью

Абсолютно ясный взгляд на семейные отношения двух немолодых супругов-миллионеров. Никакой не объективный, никакой не субъективный, а именно абсолютный. Не замутнённый, не искажённый, не приспосабливающийся к чему бы то ни было, не критический какой, а именно ясный.

Неординарный образ супруга – хоть и миллионер, хоть и богач, хоть и бизнес-фанат, но – человек благородный, мудрый, возвышенный, увлечённый, даже поэтичный. Супруга более стандартна – капризная, пустая, взбалмошная (но всё эти качества показаны не карикатурно, не утрированно), переменчивая, с иногда просыпающейся совестью женщина средних лет. Но оба кажутся удивительно правдоподобными персонажами.

И получают они в конце концов то, что заслужили – жена после своих долгих «романтичных» загулов без мужа адекватную своей натуре пустоту, муж после долгих с ней мучений и няньчаний – то, что он единственно желал в своей жизни – душевное спокойствие, захватывающий проект работы и верную, любящую подругу жизни. Окружающий мир вокруг – лишь отражение твоего внутреннего мира.

Двойной по значению конец в фильме – несчастный для неё и счастливый для него. Если рассматривать картину как притчу (а всё творчество Уайлера, повторюсь, можно назвать пробиблейским сборником притч), то конец безусловно правильный.

И что тоже важно – никаких скидок на время создания фильма делать практически не надо.

Тупик / Dead End (1937)

Тупик Нью-Йорка. Тупик для многих обитателей «низшего класса». Для тех, кто живёт в новых домах повыше, для «высококлассных» жителей квартала – тупик временный, – придётся потерпеть некоторые неудобства и небольшие неприятности соприкосновения с низовыми жителями, но дорога в потребительский рай у них открыта. Зато нищие живут естественными чувствами, не обременены условностями, и редкое счастье, которое им выпадает, гораздо значительней повседневного «счастья» богатых.

Здесь уже заметно поразительное умение Уайлера показать неоднозначность, объёмность буквально всех характеров, даже закоренелого преступника-убийцы.

«Тупик» – проблемная драма о трудных подростках с грядущим будущим, как у героя великого актёра Хамфри Богарта, вернувшего из тюрьмы на свою родину к матери и любимой женщине, но не принятого ни одной из них и нашедший на родине свой dead end. Но Уайлер не был бы Уайлером, если бы не оставил нам маленький огонёк надежды в конце, не очаровал нас чистотой и красотой главных героев. Той красотой, которая спасает мир вокруг. И мир нашей души.

Иезавель / Jezebel (1938)

Какая мощь действия, какая выверенность эпизодов, какая широта мышления у классика американского кино! В этой ленте Уайлер замахнулся на библейскую Иезавель с её высокомерием, настойчивостью, жестокостью. Но он идёт дальше библейской притчи – его «Иезавель» настолько большая и сильная личность, что способна не только на женские капризы и высокомерное своенравие, на непреклонное следование велениям своей гордыни, она – обладательница огромной любви, она – способна на полное самопожертвование.

Эту героиню шекспировского масштаба великолепно сыграла Бетт Дэвис, актриса, которая наряду с Кэтрин Хепбёрн была признана Американским институтом кино величайшей в истории Голливуда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература