Элитная западня. Часть вторая. Сокровища Гериона

Подойдя к обочине, Тема с горящим в груди сердцем смотрел на проносящиеся по дороге автомобили, тяжело дышал, вытирая капельки пота, выступившие на лбу, и представлял лицо Евы, когда она узнает, что он бросился под машину именно у ее дома. Потом воображал, как будет рыдать отец на его похоронах, и только гнал мысли о матери. Но, ступив одной ногой на проезжую часть, он понял, что не сможет этого сделать. Тема очень любил жизнь, и вот так быстро распрощаться с ней у него не хватило смелости. «Я лучше умру от гипергликемической комы», – прошептал юноша и, порывшись в кармане и отыскав банковскую карту, отправился в первое попавшееся кафе. Там, заказав гору десертов, которые не мог себе позволить уже много лет из-за болезни, один за другим отправлял их себе в рот, совсем не чувствуя вкуса, понял, что это не приносит удовлетворения. Он сидел, склонив голову на худые длинные руки, упираясь локтями в стол, и тихо ненавидел весь мир, перебирая в уме людей, которые хоть раз ранили его душу, потом позвал официанта и заказал себе вина. Темно-бордовая терпкая густая жидкость стекала по стенкам тонкого бокала, оставляя неровный след, Тема думал о верности. Поглощая один бокал за другим, он пытался успокоиться, но тепло от выпитого вина, разливаясь внутри его исхудалой груди, только разжигало огонь ненависти: к отцу, его любовнице и даже к Еве. Ему казалось, что все его бросили, забыли, предали.

Спустя час Тема уже плохо ориентировался во времени, он лежал в своей кровати с пересохшими губами и мучительным чувством жажды, сердце билось так быстро, что, казалось, скоро оно превратится в один еле заметный звук, силы не было даже для того, чтобы встать. Юноша понял, что ему нужна помощь, и так как матери в городе не было, то единственным человеком, который в любую минуту был готов откликнуться на каждую его просьбу, оставалась Инга.

Инга, увидев Тему, не на шутку перепугалась, он был бледным, руки дрожали, а глаза светились таким неестественным болезненным блеском, что можно было подумать, будто в вечно веселого и беззаботного юношу вселился обессиленный, загнанный в угол зверёк.

– Тема, тебе плохо, что произошло? – сбрасывая на ходу куртку, взволнованно проговорила Инга, от переживаний ее голос сделался еще более сиплым и очень сильно раздражал юношу.

– Что непонятного, я наелся сладкого и теперь просто разваливаюсь на части.

– А инсулин, ты принял лекарство?

– А, да, инсулин, думаю, если уколоть его, то станет лучше, вот и займись этим, ты же пришла меня спасать, – Тема открыл дверцу тумбочки и начал нервно доставать флакончики с лекарством и тонкие одноразовые шприцы. Руки его не слушались, пальцы не могли удержать коробку с прозрачными пузырьками, они рассыпались по полу, издавая громкий звук стеклянного града, ударяющего не только по паркетной доске, но и по его исстрадавшемуся сердцу. Инга тут же начала собирать флаконы и один из них протянула парню.

– Зачем ты мне его суешь, сделай укол! Хоть кто-нибудь в этой жизни может обо мне позаботиться? – почему-то переходя на крик, заявил Тема и начал набирать лекарство в шприц.

Инга взяла в руки маленький, совсем тонкий прозрачный шприц с оранжевой полосой в верхней части и внимательно осмотрела крошечную иглу, потом перевела взгляд на Тему, стоявшего напротив с обнаженным торсом.

– Укол нужно сделать в живот, вот сюда, давай, не трусь, – нервно выкрикивал юноша, с каждой секундой все больше и больше распаляясь.

Страх сковал тело девушки и парализовал волю, кровь то отливала от ее щек, то обжигала их румянцем. Инга и без того жила в постоянном страхе. Это был страх не угодить матери или неправильно выполнить задание Тарэка, страх не справиться с обязанностями старосты и страх публичного порицания, а еще она боялась войны и эпидемии, но если раньше самым большим ужасом для нее было совсем потерять голос, то сейчас она испугалась потерять расположение Темы. Поэтому повернула шприц так, чтобы его игла смотрела в живот друга, стоящего перед ней и, нервно вздрогнув, ткнула им в мягкое бледное тело.

– Теперь все будет хорошо, – успокаивающе пробормотала девушка, радуясь, что смогла справиться с непривычной для нее процедурой, она смотрела прямо в глаза Теме, ожидая его одобрения. Но юношу ее слова еще больше взбесили.

– Что будет хорошо, что? Ты хоть представляешь, что я сегодня сделал? Я выгнал отца к его любовнице, и теперь маман все узнает, такого удара она не переживет.

Артем уже не сдерживал себя, он все кричал и кричал и никак не мог остановиться. Инга, стоящая напротив, какое-то время молчала, потом протянула руку к его рту и, нежно прикрыв его ладонью, еле слышно произнесла:

– Не надо, Тема, не кричи, Валентина Ивановна уже давно все знает, она просто боялась ранить тебя этой новостью. Моя мама еще месяц назад подготовила документы для развода.