Элитные грехи

В глазах Анаиды Станислав заметил замешательство и невольно улыбнулся. Им, благополучным детям, до семнадцати лет безбедно сидевшим на шее у родителей, явно не приходило в голову, что все эти джинсики, шубки, туфельки, плейеры, планшеты, айфоны и бутерброды с красной икрой не берутся из воздуха. И что без родительской поддержки им элементарно нечего будет кушать, пока они сами не встанут на ноги. Подумал также о том, что, возможно, и его дочь пребывает в таком же наивном неведении относительно реального мира…

— Одним словом, этого я не спрашивала, — выкрутилась Анаида. — Я вам рассказываю то, что знаю, а вы надо мной смеетесь!

— Я? Да боже упаси! — искренне заверил ее Крячко. — Просто пытаюсь разобраться, насколько серьезными были ее планы. И вижу, что не очень. Одни мечты. Дело это, конечно, хорошее, да вот только от действительности далеко. Скажи, а Вероника много времени проводит в Интернете?

— А почему вас это интересует? — удивилась Ида.

— Хочу понять, какой мир для нее ближе — реальный или виртуальный, — пояснил полковник.

— Не беспокойтесь, — хмыкнула девочка. — Ника вполне адекватный человек.

— Но Интернетом пользуется? — уточнил он.

— Конечно! Как же иначе? Интернет у нее всегда с собой — на айфоне. И дома, само собой, на компьютере, — ответила Ида, посмотрев на него как на душевнобольного.

Но Крячко не зря спросил про Интернет — его интересовал круг общения Вероники. Как сказала Ида, он ограничивался одноклассниками и жителями поселка Бутинино, причем никого конкретно она назвать не могла. Просто исходила из того, что жизнь Вероники протекала по маршруту лицей — дом. Поговорив с ней еще какое-то время, Стас попрощался, попросив обязательно связаться с ним, если она вдруг что-то вспомнит, и добавив, что Веронику обязательно найдут. Правда, присовокупил к этому значительно-таинственное: «Только может быть уже поздно!»

Где-то в глубине души он чувствовал, что Ида говорит ему не всю правду. А вот как выудить у девчонки все эти недоговорки, Стас пока не знал.

Полковник Гуров вышел у опорного пункта участкового, в ведении которого находился коттеджный поселок Бутинино, не особо надеясь на что-то интересное, что мог бы от него узнать. Более того, он даже не был уверен, застанет ли участкового на месте — все же была суббота. Однако ему повезло, и в кабинете он обнаружил сидевшего за столом седовласого крепкого мужчину, примерно своего ровесника. Уже один этот факт порадовал Гурова — с такими и говорить проще, и толку, как правило, бывает больше, чем от молодежи.

— Товарищ полковник, какими судьбами? — удивился участковый.

— Да вот, товарищ капитан, кое-что случилось, — доброжелательно ответил Лев, протягивая ему руку. — А вы что, меня знаете?

— Вы из Главного управления, а фамилия ваша, кажется, Гуров, — прищурившись, ответил участковый. — А вот как звать — не помню.

— Зовут меня Лев Иванович. А вот я вас совсем не помню, — покачал головой Гуров.

— Встречались давным-давно, на одном деле, я вас и запомнил. Меня зовут Суворов Владимир Иванович, и работаю я здесь уже почти двадцать лет. Что все-таки случилось?

— Случилось, скажем так, не совсем у вас, но все же к вам отношение имеет, — ответил Гуров, присаживаясь на край стола.

— Слушаю, — напрягся участковый.

— В одной из семей вашего коттеджного поселка пропала девочка. Отправилась в школу на консультацию, а когда мать приехала забирать, ее и след простыл. Крайнова Вероника — знаешь такую, капитан? — Гуров перешел на «ты», дабы снизить официозность и дать капитану расслабиться.

— Да, семью знаю. Живут здесь не так давно.

— Что-нибудь сказать можешь про них?

— Только очень общие вещи. Тут все семьи — на одно лицо. Все обеспеченные, все от посторонних глаз закрытые. Скандалы — за заборами, наружу — ничего. А что до Крайновых, я к ним как-то пришел, типа познакомиться, так там дамочка такая стервозная, разговаривать особо не захотела. Семья нормальная — муж, жена, дочь. Девчонка приличная, ни в чем таком не замечена. Да здесь все вообще как-то спокойно — если кто и безобразничает, то на выезде.

— Это как? — не понял Лев.

— Ну вот есть, например, такой Аронов Борис — двадцать с небольшим лет, рассекает на «Гелендвагене», любит устраивать всякие мордобои в московских клубах. Не один раз такое бывало. Но это же происходит не на моем участке, попадает он в полицию там, у вас в столице. Мне как-то поступило указание провести с ним беседу.

— Неужели провел?

— Попытался. Но разговора не получилось. Молодые «мажоры» — они все наглые. Выслушал с ухмылкой, сказал, что постарается впредь этого не делать, тут же переспросил: «Все у вас?» Ну а через неделю снова накуролесил.

— А этот Аронов с Крайновыми имеет какие-нибудь пересечения?

— Живут они почти что рядом, — ответил Суворов. — Ну а общаются или нет — не знаю. Я же говорю — все происходит за заборами. Разговаривают все через губу. А вот если что произойдет — то на меня наверняка все и выльется. Все шишки посыпятся, что не уследил, что не работаю, только штаны протираю. Ну, в общем, как обычно…