Элитный спецназ

Линев был огорчен отказом Джабраилова войти в состав банды Шамаева. Ведь он мог бы раскрыть местонахождение боевиков. С этой целью Шамилю Батаеву был даже выдан радиомаяк, для работы авиации. Однако ни уговаривать, ни тем более заставлять милиционера менять свое решение он не имел никакого права. Пара штурмовиков могла засечь работу этого устройства лишь с десяти-пятнадцати километров. Поначалу было решено, что каждое нечетное число месяца ровно в полдень самолеты будут патрулировать предполагаемый район местонахождения бандформирования в течение часа. Если Джабраилов сможет, улучив момент, уйти из расположения боевиков вместе с Батаевыми и их родственниками, оставив при этом маяк включенным, то штурмовики бы нанесли по сигналу ракетно-бомбовый удар. Однако милиционер больше не хотел рисковать.

– Линев сам приедет сюда утром, – спустившись со второго этажа, объявил Антон Вахиду. – Сдашь ему деньги и телефон. Имей в виду и проинструктируй людей, здесь для виду постреляют, а вас якобы пленят. Смотри, чтобы случайно кто-нибудь из твоих парней по нашим не пальнул. Это на тот случай, если поблизости вдруг окажутся посторонние глаза и уши.

– Я тебя понял, – успокоил его Джабраилов.

Солнце едва опустилось за горизонт, когда появился уже знакомый им Ибрагим. Попрощавшись с чеченцами, Филиппов, Полынцев и Завьялов направились в сторону дороги, где, по словам Мугуева, их ждали.

У двух машин, «Нивы» и «УАЗа», стояло несколько вооруженных до зубов боевиков. Чуть поодаль, по обочине проселочной дороги, прогуливался, о чем-то беседуя с невысоким мужчиной, Евлоев.

При виде появившихся из-за деревьев русских, сопровождаемых Ибрагимом, чеченцы оживились.

– Что, менты мало платят? – выкрикнул один из них.

– Рыба ищет где глубже! – стараясь скрыть охватившее вдруг его волнение, парировал Антон.

– Алу! – Евлоев окликнул высокого бородача. – Проверь их.

Чеченцы окружили спецназовцев.

– Показывай рюкзак, – грубо дернул за рукав Полынцева один из них.

Филиппов, изобразив на лице негодование, посмотрел в сторону эмиссара:

– Мы так не договаривались!

– Как? – перебирая четки, Арви подошел к Антону.

– Зачем этот цирк? – вступил в разговор Завьялов. – Мы же к тебе добровольно…

– Во-первых, – выйдя из-за спины Евлоева, заговорил его собеседник, – не «к тебе», а «к вам». Это днем вы еще могли себе позволить неуважительно говорить с этим человеком. Сейчас он уже – ваш хозяин…

Тем временем содержимое рюкзаков вывалили на траву. Носком ботинка один из боевиков принялся переворачивать выпавшие предметы. Не найдя ничего интересного, он вопросительно посмотрел на главаря.

– Собирайте, – бросив взгляд на полотенца, банки тушенки и пачки с патронами, сваленные в кучу, сквозь зубы процедил Евлоев и отошел в сторону.

– Вы что, спиртное искали? – убирая обратно в рюкзак комплект постельного белья, съязвил Завьялов.

– Деньги вам Джабраилов отдал?

– Нет, – за всех ответил Антон, – сказал, чтобы мы радовались, что живыми отпустил.

– Оборзел мент, – сплюнул один из бандитов.

Усадив новоиспеченных боевиков на заднее сиденье «УАЗа», чеченцы рассредоточились по машинам, и колонна тронулась.

– Долго ехать? – Антон попытался завязать разговор с сидевшим на переднем сиденье главарем бандитов, которого все называли Алу.

– Э, слушай, сиди молчи, да! – раздался голос устроившегося между задними сиденьями и тентом боевика.

Антон вздохнул и посмотрел на светящийся циферблат часов. Машина неслась по лесной дороге на юг. Свет фар выхватывал из темноты огромные стволы деревьев. Подъемы становились все круче, а спуски все более затяжными.

Завьялов толкнул Антона локтем в бок.

– В горы едем.

– Еще слово от вас услышу, завяжу глаза! – неожиданно сказал Алу.

– Почему? – возмутился Полынцев.

– Ненавижу ваш поганый язык! – ошарашил ответом боевик.

– Как же нам общаться? – удивился Антон.

– Учите чеченский или делайте вид, будто немые, – усмехнулся тот.

– Странные вы люди, – фыркнул Завьялов. – Сначала уговариваете ехать с вами, а потом даже права голоса лишаете.

– Потому что вы свиньи, – опять ошарашил чеченец. – Я ненавижу вас. Будь моя воля, отправил бы всех троих к своему отцу в горы работать.

– За что ты так не любишь наш народ? – возмущенно спросил Полынцев.

– А ты его любишь? – Арви рассмеялся. – Едешь воевать против русских и возмущаешься.

Филиппов поморщился. Патриотизм Завьялова явно проявился в самый неподходящий момент.

– Вы ведь тоже своих мочите, – попытался установить равновесие в разговоре Завьялов.

– Они предатели, – вспылил Алу. – Настоящий чеченец предпочтет смерть, чем служить другому народу.

– Погоди, – не сдавался Завьялов. – Таких у вас самих половина, если не больше.

Антон толкнул капитана в бок. Но было уже поздно.

– Останови здесь, – скомандовал водителю не на шутку разозлившийся чеченец.

Выскочив наружу, он обежал вокруг машины и дернул дверь со стороны Игоря на себя:

– Выходи, свинья!

Из подъехавшей «Нивы» на дорогу тоже вышли люди. Тем временем, округлив глаза и что-то быстро говоря по-чеченски, боевик тащил за шиворот растерявшегося Завьялова наружу.