Элитология Платона

Считают, что сочетание «ораторы и стратеги» наиболее адекватно современному понятию «политик», «политический лидер». В V в. до н. э. две различные обязанности — оратора и стратега — выполняли одни и те же лица. Фемистокл, Аристид, Кимон, Перикл, Клеон, Никий, Алкивиад — каждый из них, по крайней мере единожды, выбирали стратегом, и все они выступали в экклесии. Слияние обязанностей оратора и стратега хорошо иллюстрирует принцип, в свое время сформулированный К.Клаузевицем: «война есть продолжение политики другими методами».[213]

Но в IV в. до н. э. происходят значительные изменения. В связи с возрастанием значения собственно экономического фактора в жизни полиса и соответственно финансов увеличивается роль финансовых магистратур, создается несколько новых должностей. Второе новое явление — разделение труда между ораторами и стратегами, политика переходит в руки ораторов. Вот характеристика одного из таких политиков — Ликурга, ученика Платона и Исократа.

Ликург принадлежал к верхушке афинского гражданства, к той части афинской аристократии, наиболее яркий образец которой представляет Перикл, — аристократии, которой ее происхождение, богатство, связи обеспечивали видное место в Афинском демократическом государстве и которая активно отстаивала демократический строй. К IV в. до н. э. значение таких фамилий упало, от кормила государственного правления их активно отталкивали «нувориши», среди аристократов росло стремление отойти от политики, но определенная часть их сохраняла традиции V в. до н. э. К числу таких аристократов старой формации принадлежал и Ликург.

Главным аспектом политики Ликурга, которым было буквально пронизано все стороны его деятельности, была идея возрождения полиса, оживления национального духа, ценностей и традиционных доблестей. Одно из проявлений этой политики — решительное преследование всех, кто не отвечал, по его понятиям, высоким критериям афинского гражданина. Другая сторона его политики проявляется в мерах, направленных против всякого рода злоупотреблений, и в его «законах против роскоши». С этим согласуется и сам образ жизни Ликурга — подчеркнутая суровость и непритязательность. Это был акт не только социальной демагогии, но и выражение определенной жизненной позиции — стремление даже внешне походить на образцовых граждан и политических деятелей прошлого, пекущихся только о благе сограждан и полиса. В русле той же самой политики — оказание почестей тем, кто, по мнению Ликурга, достойно выполнял свой гражданский долг.[214]

Весьма близко к Ликургу по идеологии стоит ещё одна титаническая фигура того времени — Демосфен. Ряд исследователей (П.Тревес, Э.Берк) считают их идейными союзниками. В первую очередь, их роднит антидемократическая тенденция их мыслей. Плутарх прямо называет Демосфена «богатейшим человеком в городе» и «крайним сторонником аристократии». В ряде речей Демосфена прорывается буквально тоска по «сильной власти».

Демосфен относится к числу тех великих деятелей прошлого, вокруг которых и в новое время продолжают бушевать такие страсти, как если бы речь шла о современнике. Патриот, доходящий до фанатизма и ограниченный в своем фанатизме, борец за свободу и демократию, не гнушающийся персидских денег, шовинист, разделяющий абсурдные концепции и тешившийся абсурдными надеждами, любитель интриг, сложивший голову за дело, которому служил, но защищавший отжившие идеалы. В Демосфене видели «святого» (Б.Нибур) и платного агента персидского царя (У.Карштедт).

Показательно отношение Демосфена к тому или иному происхождению афинского гражданина. Наиболее ярко это проявляется в речи «За Ктесифонта», где Демосфен защищает себя — идеального государственного деятеля — и обличает своего противника Эсхина, выступающего в речи как воплощение зла. Демосфен подчеркивает в своей биографии ряд моментов: он сам и его родственники происходили из лучших людей, он ходил в детстве в подобающие школы и имел «в своем распоряжении все, что необходимо человеку, которому не приходится из-за нужды делать ничего унизительного». С точки зрения Демосфена, подлинный политический деятель должен обладать хорошим происхождением, получить настоящее образование и воспитание и, наконец, быть богатым, принадлежать к имущественной верхушке полиса. Соответственно, его антипод Эсхин объявляется лишенным всего этого: у него рабское происхождение, исполненная гнусности юность, он невежда, не получивший в силу своей бедности образования, а своё богатство он нажил нечестивым и недостойным образом. Сама бедность — это нечто позорное, то, что накладывает отпечаток на всю жизнь человека.