Элизабет Тейлор. Клеопатра Голливуда

«8 июля 1976 года Элизабет снова вернулась в Вашингтон – на обед в британском посольстве, устроенный королевой Элизабет в честь президента Соединенных Штатов по случаю двухсотлетия США. Не имея рядом с собой мужа или любовника, Элизабет в качестве сопровождающего в этот вечер выбрала своего голливудского парикмахера.

Однако посол Рэмсботам объяснил ей, что для такого в высшей степени официального мероприятия это было бы просто неприлично.

Посол предложил подыскать для нее более пристойного кавалера и в результате вышел на сорокадевятилетнего Джона Уорнера, бывшего секретаря по делам флота, который буквально накануне сложил с себя обязанности председателя комитета по празднованию двухсотлетия американской революции.

«Присосись к ней, словно пиявка, – посоветовал ему посол. – Она мастерица выкидывать всевозможные фортели. Главное – не позволяй ей отбиться от рук, потому что я не хочу, чтобы кто-то отвлекал на себя внимание от королевы или президента».

В тот вечер Уорнер прибыл в отель «Мэдисон» на встречу со своей новой дамой. Он позвонил Элизабет в номер, и та быстро отправила Чен Сэм вниз в вестибюль, чтобы та затем доложила ей, каков собой ее новоиспеченный кавалер.

«Эй, а он вовсе не так уж и плох, – докладывала ей секретарша. – Очень даже ничего».

«И тогда я спустилась вниз, – вспоминала Элизабет. – Он стоял ко мне спиной, и единственное, что мне было видно – это превосходные седые волосы. Я сразу поняла, что это и есть мой спутник, поскольку он был единственным мужчиной во фраке во всем вестибюле. Он обернулся: «А, мисс Тейлор!» У меня даже дух перехватило».

Красивый суровой и мужественной красотой, Джон Уорнер наверняка производил внушительное впечатление во фраке и при белом галстуке.

«Я всего лишь старый сельский фермер», – пошутил Уорнер, пока они ехали к его великолепным владениям среди ухоженных полей Миддлбурга, находящимся примерно в часе езды от его вашингтонского дома. Длинная извилистая дорожка, мощеная камнем, вдоль которой выстроились цветущие фруктовые деревья, вела к каменному особняку из двадцати комнат, построенному в 1816 году.

Уорнер с гордостью продемонстрировал гостье свой винный погреб и отделанную португальской плиткой кухню, снабженную шестиконфорочной плитой. Затем указал на свои шесть сотен херефордширских коров, добавив: «Когда цены на скот поднимаются, я готов плясать». После этого он показал Элизабет своих лошадей, загоны для скота, крытый бассейн, теннисные корты, коптильню, сад и огород, несколько прудов, а также небольшой заповедник размером в пятьсот акров.

«Когда она увидела мою ферму, ее сердце уже принадлежало мне», – заявил он позднее».