Елизавета I Английская

Эссекс поставил себя в безвыходное положение. Он добивался командования в Ирландии в отчаянной попытке добиться политического влияния при помощи военного успеха и, прибыв в Ирландию, обещал: «Клянусь Богом, я добьюсь победы над Тироном на поле битвы!»¹⁰ Но и в Ирландии легких побед не было. Он разбросал свои войска на гарнизоны незначительных фортов и городков в Ленстере и Манстере, оставив себе слишком маленькую полевую армию для эффективной кампании против Тирона. Его капитаны считали, что у него нет шансов победить Тирона или захватить плацдарм в Ольстере, и посоветовали ему выждать. Но неудачи уже разрушили то, что оставалось от его политической репутации при дворе и окончательно настроили королеву против него. Он пошел на отчаянный и предательский шаг: согласился на примирение с Тироном, увел свою армию в Дублин и, несмотря на четкие приказы оставаться в Ирландии, кинулся обратно ко двору, пытаясь восстановить свое политическое положение. Он выбросил на ветер 300 000 за пять месяцев.

В качестве лорда-наместника Ирландии Эссекса сменил лорд Маунтджой, гораздо более надежный военачальник — хотя он тоже подумывал об измене и прикидывал, не повести ли ему войска в Англию, восстановить власть Эссекса и провозгласить шотландского короля Якова VI наследником престола. Но высадка испанцев в Кинсале заставила Маунтджоя заняться неотложными делами: в конце 1601 г. он разгромил основную армию Тирона, а затем заставил испанцев сдаться. Но все еще оставалась проблема самого Тирона: Маунтджой надеялся склонить его подчиниться, но Елизавета решила, что его надо поймать и повесить. В конце концов она согласилась сохранить ему жизнь, но выставила невозможные по своей строгости условия. Роберт Сесил понимал, что Маунтджою придется нарушить приказ, и в феврале 1603 г. он просто попросил лорда-наместника сидеть тихо: «Итак, я надеюсь, что в своем следующем донесении Вы напишете мне кое-что подходящее, чтобы показать Ее Величеству, и что-то, что должен знать я… таким образом должны находить выход все честные люди, когда они служат монархам»¹¹. Маунтджой заключил с Тироном тайную сделку, а Елизавета умерла, не узнав правды.

Итак, Елизавета не справлялась со своими военачальниками, начиная от Грея в Шотландии в 1560 г. и кончая Маунтджоем в Ирландии в 1603, и поэтому своих целей достигала очень редко. Рэли позже утверждал, что неудачи в борьбе с Испанией были результатом того, что Елизавета не давала военным свободы действий:

«Если бы покойная королева верила своим военным, как она верила своим писакам, мы бы еще при ней на кусочки разбили ту великую империю и превратили бы ее королей в апельсиновых и фиговых, как в старые времена. Но Ее Величество всегда останавливалась на полпути и мелкими наскоками научила испанца защищаться и видеть свои собственные слабости»¹².

Это был обычный крик военных: «Если бы только штатские нас вооружили, мы бы сделали свое дело». Конечно, что-то в этих словах есть. Елизавета действительно держала своих военачальников на коротком бюджетном поводке и относительно людей, и относительно денег, и ее солдаты часто были плохо накормлены и плохо одеты и вооружены. Но страдания простых солдат усугублялись еще и тем, что их командиры держали их на полях гораздо дольше, чем бывало намечено, а не только из-за того, что первоначальные ассигнования были недостаточны. Нет причин предполагать, что, если бы королева давала своим командующим больше людей и денег, они бы использовали их эффективнее. Проблема была в военных руководителях, а не в правительстве.