Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

– Бекингем не представил никаких, мадам. Он просто заявил, что епископ Бата Стиллингтон сообщил ему о совершенном им обряде бракосочетания покойного короля и Элеоноры, леди Батлер, дочери старика Шрусбери, на котором никто не присутствовал, кроме него и самой пары. Епископ, очевидно, объяснил, что его благополучие зависело от милости короля, а потому он никогда не говорил об этом и убедил леди тоже хранить молчание, она так и поступила.

Елизавету затошнило. Основания ее мира, казалось, рассыпались под ногами. Это не могло быть правдой! Каких-то несколько недель назад отец был жив, правил, а она считалась первейшей принцессой Англии и предвкушала славное будущее. Теперь, когда у нее отняли все, можно распрощаться и с правами по рождению, без которых она ничто.

Лицо аббата выражало отвращение.

– Любой епископ, который хоть чего-то стоит, должен знать, что церемония бракосочетания, проведенная без свидетелей, недействительна.

– Странно, что Стиллингтон молчал двадцать лет и только теперь заговорил, особенно если знал, когда венчал нас, что король Эдуард был женат, – язвительным тоном произнесла мать. – И я вспоминаю, что лет десять назад епископ был среди тех, кто приносил присягу на верность моему сыну как безусловному наследнику своего отца. Зачем делать это, если ему было известно, что наследник незаконный? Но эта Элеонора Батлер… Я немного знала ее. Она стала женой старшего сына лорда Садли и умерла несколько лет назад в монастыре в Норвиче. Это была женщина с грубыми чертами лица, совсем не красавица и не во вкусе моего супруга, я бы сказала. Ни одной минуты не верю, что он сочетался с нею браком. И почему ни она, ни ее родные ни слова не сказали, когда король женился на мне? Многие возражали против этого брака, насколько я помню! Уорик с удовольствием поддержал бы ее, лишь бы избавиться от меня! И если эта женщина была такой благонравной, как мне помнится, она не подвергла бы опасности свою бессмертную душу, храня молчание. Нет, это нонсенс, и милорд Глостер дурак, если думает, что может заявить притязания на трон на таких основаниях! – Она набросилась на аббата. – Вы верите в это?

– Нет, мадам, я не верю, – заявил он. – Кажется подозрительным, что вся эта история всплыла на свет только сейчас, уж очень удобно для Глостера, так как дает ему предлог для захвата власти. Я уверен, многие сомневаются и считают ваших детей законными наследниками дома Йорков. К тому же, разумеется, и король, и леди Элеонора мертвы, так что не могут ни подтвердить, ни опровергнуть обвинения.

Больше Елизавета молчать не могла:

– Значит, мы не бастарды?

– Ни в коем случае, – заверил ее аббат. – Это дело должен разбирать церковный суд, которому потребуются доказательства существования тайного брака. А я подозреваю, что их нет.

– Но Глостер должен дать ответ завтра. Как он может принять корону, когда его притязания не имеют под собой серьезных оснований?

– Вот именно! Как? – отозвался аббат. – Могу побиться об заклад: до церковного суда это дело не дойдет.

– Какая гнусная ложь! – воскликнула мать. – И если Глостер готов зайти так далеко, что помешает ему убить моих сыновей? Живые они всегда будут представлять для него угрозу. Вы говорите, что люди плакали при упоминании о принцах, и тем не менее они, кажется, готовы остаться в стороне и допустить их низложение – и даже хуже, боюсь! Я должна действовать, Мне нужно связаться с Дорсетом. Если он может пересечь море, пусть поднимет армию.

– Мадам, как вы свяжетесь с ним? Вы знаете, где он?

– Нет, не знаю. – Мать перестала ходить и села. – Боже правый, я совсем одна и так напугана. Стоит мне подумать об этих невинных детях в Тауэре… Они наверняка понимают, что дело плохо. Нэд, должно быть, удивляется, почему его не короновали. Он не сделал ничего, чтобы заслужить такое. Королей свергали, потому что они были плохи или не способны к правлению, но ему не дали шанса проявить себя.

Ужасно, но все это происходило на самом деле. Елизавета поймала себя на том, что со страхом смотрит в будущее, где у нее нет статуса, и стены святилища словно смыкались вокруг и давили на нее все сильнее.

На следующий после бессонной ночи день они с трепетом ждали новостей. Аббат отправился в замок Байнардс с лордами и главными представителями духовенства. Святилище заволокло пеленой уныния.

Все случилось ровно так, как они и боялись. Лицо аббата сказало им об этом.

– Милорд Глостер дал уговорить себя и покорно исполнил просьбу лордов. Он изобразил, что делает это против своей воли, но согласился и был немедленно провозглашен королем Ричардом Третьим.

– А что с моим мальчиком, законным королем?! – вскричала мать.

– Я не знаю, мадам.

Ее сын лишен короны, ее брак назван незаконным, а дети объявлены бастардами, но от Ричарда не пришло ни слова, он даже не попытался сообщить королеве о случившемся. И теперь этот изверг – король, и они все в его власти.