Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров

— Даже если он так сказал, это равно ничего не значит, — заметила она, перестав наконец кашлять. — Если бы Маргарита Бургундская или любой из наших друзей, Йорков, захотели найти молодого человека, похожего на вашего отца, это не составило бы никакого труда: Англия полна его внебрачными детьми. Мне кажется, во Фландрии их тоже хватает, — ведь он проводил там скучные дни изгнания.

«Наверное, мать права», — не могла не согласиться Елизавета.

— У Джейн Шор не было детей, — заметила она, вспомнив, что та была любовницей отца не один год.

— Нет, но было много женщин, родивших от него детей, — настаивала вдова. Она уже устала и начала раздражаться. — Грейс тоже его ребенок.

Елизавета привыкла видеть Грейс и ее младшего брата во дворце в Вестминстере. Они ей не очень нравились, но она никогда специально не думала о них.

— Значит, поэтому у нее нет фамилии? — догадалась она, пораженная своей невнимательностью. — Она, наверное, похожа на свою мать этими выпуклыми и злобными глазами? Кто же была ее мать?

— Я давным-давно забыла о ней, — зевнула уставшая Елизавета Вудвилль. — Но теперь, когда обо мне некому заботиться, Грейс ухаживает за мной и делает все, что я ей приказываю.

«Интересно, что ее заставляет делать моя мать? Я не удивлюсь, если и они приложили руку к появлению нового «претендента».

Елизавета как можно явственнее попыталась представить себе младшего брата, но вскоре постаралась избавиться от этих мыслей, так сильно и больно ворошивших прошлое.

Внезапно мать задремала — она была очень слаба. Несколько минут Елизавета смотрела на нее. Она вспоминала и ее живость, и присущее ей чувство драматизма, и то, как мать всегда могла повернуть жизненные обстоятельства в свою пользу. И с грустью подумала, что видит ее на земле в последний раз.

Всю весну Англия кипела от слухов о так называемом герцоге Йоркском, который находился по ту сторону Ла-Манша. Казалось просто поразительным, сколько людей верили в него! Генрих считал, что главное оружие находится в руках герцога Бургундского, и это оружие могло быть использовано против него также любой другой страной — из тех, с которыми у Англии не было дружественных отношений.

Он по-прежнему занимался своими делами, среди которых был предстоящий брак его наследника и дочери Фердинанда Арагонского. Он вел переговоры о мирном договоре с Шотландией, занимался также морским путешествием Джона Кэббота, который должен был отправиться на поиски восточных сокровищ.

Елизавета знала, что ее мужа уважали и в Англии, и в других странах. Хотя он не проявлял агрессии, его побаивались. А ей так хотелось, чтобы его любили. Но, похоже, Генрих не нуждался в их любви так же, как ему не была нужна ее любовь. Он продолжал копить деньги и следил, чтобы его старший сын хорошенько учил латынь и греческий, а самое главное — испанский язык. Он стал хуже видеть и стал еще более скупым. Елизавета уже поняла, что в ее жизни никогда не будет настоящей любви… Счастье, что огромную радость приносила ей любовь детей. Ее просто очаровывал младший Хэри — здоровый, красивый и ласковый.

— Мы как будто живем в варварские времена, а не в эпоху, когда печатают книги и открывают новые страны, — жаловался Генрих, когда они плыли на королевской ладье в Гринвич, чтобы отдохнуть от столичных волнений. — Люди ведут себя так, как истеричные дети.

— Когда они так глупо поверили Симнелу, вас, казалось, не волновало, — сказала Елизавета, сидя рядом с ним под навесом, красиво украшенным розами Тюдоров.

— Тогда все было как детские игрушки. Мне пришлось просто заставить настоящего Уорвика проехать по улицам, чтобы все поняли свою глупость. Но сейчас мне нечего им показать, нет даже мертвого тела!

Он не заметил, как она напряглась, и резко повернулся к ней.

— Елизавета, разве никто из вас не знает, где они похоронены?

— Как мы могли это знать? Мы только знаем, что это случилось здесь! — ответила она, стараясь не смотреть на мрачный Тауэр, пока их ладья проплывала мимо него. — Наверное, об этом знал священник из Тауэра. Но он был стар, и болен, и умер прежде, чем мы покинули аббатство. У Ричарда был сквайр по имени Джон Грин. Он передавал послания сэру Роберту Брекенбери. Я пыталась поговорить с ним, но Ричард отослал его на остров Уайт. Сам бедный Брекенбери, как вы знаете, был убит при Босуорте.

— Мне необходимо добраться до сути дела, если даже на это уйдет половина моей жизни! — поклялся Генрих.

— Но в этом случае я никогда не смогу забыть об этом, — упрекнула его Елизавета.

Он не стал спорить, чтобы не волновать жену, — вскоре она должна была рожать.

Ее положение во время родов и после них было окутано печалью: мать умерла в Вермондси, и ее ребенок — она назвала девочку в честь матери — тоже прожил недолго. На этот раз с ней не было свекрови, и когда она позже приехала, чтобы навестить

Елизавету, казалось, что обычное спокойствие покинуло даже эту мудрую женщину.