Елизавета Петровна

Смысл его поступка заключался в том, чтобы, с одной стороны, подтвердить подлинность своего брака с императрицей (для этого он и показал документ первому чиновнику России), а с другой - показать свою преданность государыне. Он бросил драгоценную бумагу в камин, «уничтожил» исторический прецедент и тем самым развязал Екатерине руки - мол, бумаг нет, брака нет! Ведь если проникнуть еще глубже в помыслы Разумовского, то можно понять ход его мыслей - если самовластная правительница Российской империи, самодержица Всероссийская, которая может все, что ей заблагорассудится, спрашивает у него через генерал-прокурора, был или не был прецедент с браком царствующей монархини с одним из ее подданных, то она явно не хочет этого брака.

При такой любви Елизаветы и Разумовского уже тогда казалось странным отсутствие у них детей. И слухи о детях от этого брака появились уже при жизни наших героев, а потом вылились в драматическую легенду о так называемых «князьях» или «графах Таракановых». Дело это настолько запутано, что наверняка утверждать о детях Елизаветы и Разумовского мы не можем. Но вначале о слухах. В 1751 году в Тайной канцелярии расследовали дело крестьянки Прасковьи Митрофановой, говорившей: «Государыня матушка от Господа Бога отступилась, что она живет с Алексеем Григорьевичем Разумовским, да уже и ребенка родила, да не одного, но и двух - вить у Разумовского и мать-та колдунья. Вот как государыня изволила ехать зимою из Гостилицкой мызы в Царское Село и как приехала во дворец и прошла в покои, и стала незнаемо кому говорить: «Ах, я угорела, подать ко мне сюда истопника, который покои топил, я ево прикажу казнить!», и тогда оного истопника к ней, государыне, сыскали, который, пришед, ей, государыне, говорил: «Нет, матушка, всемилостивая государыня, ты, конечно, не угорела» и потом она, государыня, вскоре после того родила ребенка и таперь один маленькой рожденный от государыни ребенок жив и живет в Царском Селе у блинницы, а другой умер и весь оной маленькой, который живет у блинницы, в нее, матушку всемилостивую государыню, а государыня называет того мальчика крестным своим сыном, что будто бы она, государыня, того мальчика крестила и той блинницы много казны пожаловала». За этот рассказ Прасковья Митрофанова была наказана кнутом и отослана на житье в дальний сибирский город - наказание весьма суровое (РГАДА, 7, 5, ч.2, л.11 об.).

Анализировать этот рассказ весьма сложно, но из первой его половины (о ложном угаре императрицы) хорошо видно, что источник сведений о беременности государыни находился где-то поблизости от Елизаветы. Так и видишь, что кто-то из прислуги затаился в соседнем с царицыным покое и слышал разговор Елизаветы с «незнаемо кем». К этому примешивается легенда о Розумихе - колдунье, которая, надо понимать, и приворожила императрицу к Разумовскому. Затем следует самое существенное - рассказ о некой царскосельской блиннице - тайной мамке сына Разумовского и Елизаветы. Эта история, может быть, и не лишена какой-то подлинной основы - подобным образом часто поступали с незаконнорожденными детьми. Вспомним историю тайного рождения в 1762 году Алексея Бобринского - внебрачного сына императрицы Екатерины Алексеевны и Григория Орлова. Его тайно вынес из дворца в корзине из-под белья камердинер императрицы Екатерины Шкурин и взял в свой дом, где бастард воспитывался вместе с родными детьми Шкурина. Ко всему этому примешивается немало легенд, одной из которых уже в 1770-х годах воспользовалась некая самозванка, ставшая известной как «княжна Тараканова». Существует слух и о заточенной в московском Ивановском монастыре некой старице Досифее, дочери Елизаветы.

А.А.Васильчиков был твердо убежден, что никаких детей от брака императрицы с Разумовским не существовало. Он весьма убедительно интерпретировал миф о Таракановых - тайных детях императрицы. Фамилия Таракановы, по его мнению, является переделкой из малороссийской фамилии Дараган - такой была фамилия старшей сестры Алексея и ее детей. В камер-фурьерских журналах двора Елизаветы Петровны они упоминаются как «Дарагановы» и тут уже один шаг до пресловутых Таракановых. Дети воспитывались при дворе, Елизавета Петровна хорошо относилась к племянникам своего мужа, как и вообще к его родственникам. Сестру же Алексея - Прасковью императрица привечала особо, чему есть немало свидетельств. Эти ласки, естественно, распространялись на племянников. Спустя какое-то время подросших младших Дараганов, как тогда было принято, отправили за границу, в закрытый пансион, где их окружили особым комфортом и тайной, что и послужило появлению в немецких газетах сведений о прибывших в Европу тайных детях Елизаветы и Разумовского, которых якобы и скрыли под фамилией «Tarakanoff» (Васильчиков, с.280-288).