Елизавета Петровна. Дочь Петра Великого

Дуглас, впрочем, несколько преувеличивал положение дел. России имела иные побудительные причины, чтобы искать сближения с Францией, и будущее доказало это. Рулье без обиняков написал в Константинополь, что согласие на декларацию было получено Россией хитростью, и что Версальский двор признал ее недействительной, и когда Людовик XV обратился к самой Елизавете с просьбой отказаться от нее, польщенная царица сдалась. Бестужев и Воронцов разорвали в присутствии Дугласа бумагу, вызвавшую столько препирательств, и договор был ратифицирован без упоминания о войне России с Турцией. Дуглас написал Терсье: «Теперь вы не можете больше упрекать меня в том, что я продался людям без совести, без стыда и без чести».[599] Между тем Эстергази успел воспользоваться уступкой, вырванной у французского посланника, чтоб довести до конца дело о новом соглашении с Россией с условием выплачивать ей ежегодную субсидию в два миллиона флоринов, хотя Бестужев спрашивал четыре миллиона. Но надежда поссорить Францию с Портой помогла австрийскому послу победить последние колебания Елизаветы и умерить требовательность ее министров. Австрия и Россия обязывались выставить каждая по 80 000 человек войска в течение всей будущей войны против прусского короля, причем Россия должна была, кроме того, напасть и с моря не менее чем с пятнадцатью-двадцатью линейными кораблями и сорока галерами. Этот наступательный союз был заключен 22 января 1757 года. Два месяца спустя договор, подписанный в Стокгольме Францией и Австрией (21 марта), включил в коалицию и Швецию, а второй версальский договор (от 1 мая 1757 года) увеличил до ста пяти тысяч человек французскую армию, предназначавшуюся для военных действий в Германии.

Железный обруч, который Мария-Терезия и ее министр хотели сомкнуть вокруг Фридриха со всех сторон, был уже скован. Но их опасный противник, с которым они рассчитывали теперь легко покончить, выказал все превосходство своего гения. В то время, когда маркиз Лопиталь собрался в Петербург, чтоб поторопить выступление русских войск, а первые французские батальоны медленно двинулись в сторону Ганновера, Фридрих, заняв Саксонию, вошел со своей победоносной армией в Богемию и разбил австрийцев под стенами Праги (6 мая 1757 г.). Война разливалась все шире, но приносила пока союзникам одни поражения; в Вене и в Петербурге мечтали не о такой кампании. Кажется, для того, чтобы Фридрих устоял в ней до конца, – необходимо было чудо; и действительно наступил день, когда, сознавая свою неосторожность и видя себя затравленным со всех сторон, прусский король готов был уже сдаться на милость победителей. Но тут и произошло то чудо, на которое в душе он не переставал рассчитывать, и спасло его. В этой чудовищной борьбе принимали участие люди искусные, люди рассудительные, люди осторожные и один безумный. И безумный одержал над всеми верх благодаря «его священному величеству Случаю», к которому он любил взывать. Этому «Случаю» помогал его удивительный талант полководца, его беззаветная храбрость и… английское золото, без которого дуэль маленькой страны со всей континентальной Европой не была бы возможна. Но если бы Елизавета прожила на несколько месяцев дольше, династия Гогенцоллернов пресеклась бы и, во всяком случае, была бы бессильна сыграть в истории ту роль, которую она играет теперь.

Глава 4 Завоевание Пруссии

I. Посольство маркиза Лопиталя