Елизавета Петровна. Дочь Петра Великого

В Москве он проводит первую ночь на рыбном рынке, укрывшись в заброшенных санях. Он силен и вынослив. Затем он стучится в двери Славяно-Греко-Латинской академии. «Кто вы?» – спрашивают его. – «Сын священника». Согласно легенде, он, в надежде на хороший прием, дал подобный ответ, лишь наполовину ложный: мать его принадлежала к духовному званию, и юноша в течение некоторого времени исполнял обязанности псаломщика в деревенской церкви: потому у него навсегда осталось твердое знание церковно-славянского языка и глубокое религиозное чувство. Паспорта были тогда еще неизвестны в России, проситель внушал доверие, его приняли и оставили в Академии. Получал он по 3 коп. в день, на что должен был кормиться, одеваться и покупать себе книги. И он действительно покупал их на эти деньги, съедая в день на ½ коп. хлеба и выпивая на ½ коп. квасу. Он превратился в колосса и оказывал такие быстрые успехи в учении, что начальство сочло полезным послать его в Киев, в то время пользовавшийся славой умственного центра. Быть может, от него просто хотели избавиться. Он был умен и прилежен, но непокладистого характера. Его новые учителя нашли его слишком беспокойным и поспешили отправить его обратно в Москву, где он уж примирился было с мыслью принять духовный сан, хотя и не имел к этому особого призвания, когда в 1735 г. пришел из Петербурга приказ послать туда 12 лучших учеников Академии для гимназии, терпевшей в них недостаток. Ломоносов попал в число избранных, в скором времени счастье снова ему улыбнулось, и его отправили заканчивать свое образование в немецкие университеты. Он следовал по пути, начертанному Петром для национального образования.

Его покровители желали, чтоб он посвятил себя горнозаводскому делу. Но они не принимали в расчет его гения, – родственного гению самого Петра и большинства богато одаренных русских людей нашего времени, как и великих людей XVII и XVIII столетий, – гения, противившегося, даже на Западе, современной специализации. В учебные часы, во время своего пребывания в Ней-Руппине, Фридрих Великий приготовлялся к обязанностям короля, проводя физические опыты и сочиняя стихи. В Марбурге и Фрейберге, слушая лекции Вольфа и Генкеля, Ломоносов писал поэмы. В 1739 г. он послал в Петербург оду на взятие Хотина, положившую начало новой эре в истории русского языка и литературы. По форме это произведение походило на поэму Гюнтера, написанную по случаю заключения Пожаревецкого мира, по смыслу оно открывает совершенно новый для той эпохи взгляд на русскую историю.