Елизавета Петровна. Императрица, не похожая на других

Как стратег Фридрих побеждал русских, но ничто не могло им помешать продолжать свой путь на запад. Что до императрицы, она нашла убежище в созерцании. Елизавету утомило противоречие между реваншистским стремлением разделаться с прусским королем, даже если надо пожертвовать ради этого государственной казной и — вопреки ее принципам — жизнями подданных, и желанием установить прочный мир. Она запиралась в императорских часовнях и все молилась, молилась. Ее посты становились строже, она пренебрегала мнением врачей, стараясь искупить свои грехи и пролитую кровь.

Теперь король Пруссии шел от победы к победе: еще в ноябре 1757 года он одержал верх над французами в Росбахе, спустя месяц разбил австрийцев в Лейтене. Но в августе 1759 года в Кунерсдорфе его ожидало большое испытание. Король не удосужился оценить топографические особенности региона. Его солдаты увязали в болоте, из-за прудов они были вынуждены выбирать долгие обходные маршруты. Несмотря на все эти препятствия, пруссаки вроде бы выиграли бой — оттеснили русских к деревне Кунерсдорф и сильно потрепали левое крыло их армии. Депеши, возвещающие о победе, уже были отправлены в Берлин, когда подоспели австрийцы под началом Лаудона, готовые дать отпор Фридриху. Тогда и Салтыков быстро изменил позиции, перестроил своих людей в новом порядке.

Не считаясь с тем, что его солдаты утомлены, король решил продолжать сражение. Он и сам не раз подвергал себя величайшему риску, его чуть не убили. Русские, согласно имеющимся свидетельствам, изобрели новую тактику: бросались на землю, притворяясь мертвыми, а когда пруссаки проходили мимо, стреляли им в спину^{836}. Немецким солдатам пришлось отойти под защиту леса. Они потеряли 8000 убитыми, 15 000 были ранены, еще 3000 — захвачены в плен. Австрийцы и русские потеряли в общей сложности 24 000 убитыми[18].

Фридрих сам едва не попал в плен к русским. Он понял, что состояние его армии не позволит ему защитить Берлин. Поэтому королевская семья бежала в Магдебург, захватив с собой государственные архивы. Наиболее состоятельные жители покидали столицу. А в Петербурге сановники и министры ликовали: их армия раздавила самого прусского короля! Елизавета торжествовала. Приказала изготовить памятные медали: ими загрузили две повозки и отправили на фронт. Все дослужившиеся до чина генерал-поручика и выше получили орден Андрея Первозванного, солдатам выдали шестимесячное жалованье. Каждый австрийский полк, принимавший участие в баталии, получил 5000 рублей, которые были поделены между товарищами по оружию. Особо отличившийся австрийский генерал Лаудон удостоился шпаги, украшенной бриллиантами. Но императрица желала большего: надо было освободить от тирана Саксонию и Силезию!

На исходе октября 1759 года Силезпя и Бранденбург были захвачены австрийцами и русскими. Уничтожены тысячи селений, совершены самые немыслимые акты вандализма. Русский флот тоже вступил в войну, он действовал у берегов Померании: Кольберг осадили двадцать семь военных судов с 15 000 человек на борту. Но разыгрался шторм, приведший к катастрофе: одиннадцать кораблей утонули вместе с экипажем. Город сопротивлялся отчаянно, но все-таки был захвачен пехотой под командованием Румянцева. Но Фридрих все еще не был разбит, его харизма в глазах войск значила немало. Надо было уничтожить ее. Но сначала должен был пасть Берлин, город науки и литературы, символ и воплощение величия Фридриха. 20 000 русских под командованием генерал-аншефа Захара Чернышева и 15 000 австрийцев стремительно приближались к прусской столице^{837}. Генерал Тотлебен, немец, состоявший на службе у Елизаветы, двигался впереди с 3000 русских. Город не был укреплен, его защищали всего 1200 человек — еще одна непростительная небрежность со стороны короля. Все население взялось за оружие, даже калеки и больные. Они сопротивлялись вражеской осаде, и вскоре берлинцам на помощь подоспел принц Вюртембергский с 5000 человек. Им удалось отразить атаку Тотлебена. Тем временем Чернышев дошел до Франкфурта-на-Одере, Петр Панин с семью полками был готов присоединиться к нему. Как оборонять столь обширный город? Артиллерийские обстрелы могли полностью разрушить его. Или следовало отважиться на сражение в чистом поле? В случае победы русских Берлин был обречен на разграбление. Итак, прусские войска отступили, предоставив столицу ее горькой участи^{838}.